Любовь и магия
Шрифт:
В центре поля на высоком постаменте стоял вырезанный из цельного куска малахита трон, к которому вели двадцать четыре позолоченных ступеньки, олицетворяющие двадцать четыре недели, прошедшие с момента возрождения духов стихии. На троне возвышалась Мать Стихий, а у подножия постамента стояли кресла для Великих Лордов, поражающие взгляд красотой своей обивки и усыпанными бриллиантами спинками. С одного из них смотрел снизу вверх на свою дочь Фредрик Зальцер.
В ответ на взгляд отца, Аннет смущенно пожала плечами, словно говоря, "Прости, папа, я знаю, что занимаю не свое место, но ведь не я все это придумала". Фредрик ободряюще улыбнулся
Рядом с троном Матери Стихий появился Майти Первый и говор восхищенных пышностью торжества гостей постепенно утих. Когда над полем повисла полная тишина, старший наставник начал говорить.
"От имени всех духов стихии я хочу сказать слова признательности представителям рода людей, почтившим своим присутствием наше торжество. Особую благодарность я выражаю той, что вернула нас к жизни, — наставник повернулся в сторону Матери Стихий и низко поклонился, — Теперь, когда духи стихии прошли свои первые шаги в этом прекрасном, но несовершенном мире, настала пора понять, зачем мы здесь, в чем истинная цель нашего существования. Этим миром правит природа. Именно она является прародительницей всего сущего. Так кто же тогда для природы люди и кто мы? Я скажу вам кто. Люди — дети природы, вершина существования мира. Может быть, нерадивые, может быть, не послушные, но все-таки любимые дети. Они еще слишком малы, чтобы заботиться о своей матери. Они могут только пользоваться ее любовью, но на помощь природе должны прийти мы. Мы няньки человечества. Мы должны стать помощниками матери-природе и помочь ей воспитать людей. Следить, чтобы дети слушались свою мать, не баловались с огнем и не ели то, что детям есть нельзя. И именно это должно стать сущностью нашего существования. Отринув из души все свои эмоции и желания…".
Неожиданно Майти Первый прервал речь. Пытаясь понять, что так смутило наставника, все присутствующие проследили за его взглядом и увидели появившегося из украшенного радугой прохода Майти-736. Дух стихии весело шагал по полю. За его спиной развивался украшенный васильками плащ, а рядом, под руку с ним шла Феечка и лучезарно улыбалась.
"Пожалуй, эти двое, единственные из присутствующих, кто по-настоящему радуется" — промелькнуло в голове у Аннет. Самой принцессе праздник Осознания Возрождения показался слишком серьезным и напыщенным.
Аннет хотела было помахать своим знакомым рукой, но в этот момент свет над местом проведения торжества померк, а когда засиял снова, Майти-736 среди присутствующих не оказалось. Как не оказалось и Майти Первого. В это время эти двое находились за невидимой стеной, которой наставник отгородился от глаз и ушей остальных гостей.
"Что это?" — мысли Майти Первого многотонным колоколом зазвенели в голове влюбленного духа стихии.
"О чем вы, учитель?" — дух стихии физически ощущал волны гнева, исходившие от наставника, и они заставляли Майти-736 трепетать от страха.
"О твоих мерзких отростках, с помощью которых ты пытаешься передвигаться. И еще о том чудовище, которое ты привел на наш праздник".
"Это же ноги, учитель. Люди с их помощью ходят по земле и еще танцуют. Танцевать — это так восхитительно…"
"Молчи, безумец. Это чудовище, что ты привел с собой, заставило тебя так измениться?".
"Это не чудовище. Это Феечка и она замечательная. Мне кажется, что я в нее влюбился".
"Влюбился?! — наставник вырос до гигантских размеров и навис над Майти-736,
"Но ведь Мать Стихий тоже человек…".
"Ты смеешь сравнивать Мать Стихии с простыми людьми? Ты даже хуже, чем я думал. Мать Стихий единственная из людей сумела понять всю пагубность существования людей без нашего присмотра и именно поэтому возродила нас. Я сдерживаю себя лишь потому, что не хочу испортить наш праздник, но если существо, которое ты называешь Феечкой, не покинет торжество, я уничтожу его. Что касается тебя, ты предстанешь вскоре перед судом наставников, а пока тебе запрещено использовать магию. Ступай и приведи себя в порядок. На тебя противно смотреть".
Магическая стена исчезла, и Майти-736 снова оказался рядом с Феечкой. Фея растерянно озиралась вокруг, но заметив духа стихии, сначала радостно заулыбалась, а потом наморщила носик и топнула ножкой.
"Майти, где ты был? Как ты посмел оставить меня одну?".
"Уходи — произнес дух стихии, стараясь не встречаться с Феечкой взглядом — Ты должна немедленно покинуть праздник".
"Ты гонишь меня?" — опешила фея.
"Да, гоню. Уходи".
"Но ведь ты обещал никогда не расставаться со мной. То, что ты сейчас говоришь очень похоже на предательство".
"Да уйдешь ты когда-нибудь! Я не хочу сейчас тебя видеть!".
Плечи Феечки поникли. Он, молча, повернулась и пошла прочь от духа стихии. Фея даже не заметила, как в стене из воды образовался проход, а над головой словно издеваясь, зажглась веселая радуга. Феечки хотелось плакать, но слез не было.
"Королева Моргана права — думала она — Мы никому не нужны, кроме самих себя. Людям не нужно ни наша дружба, ни наше волшебство и духам стихии тоже. Что ж, я снимаю все свои заклятья и возвращаюсь домой. А там будь, что будет. Все равно Безымянный уже здесь и видел меня".
Так, терзаясь горькими мыслями и позабыв, что умеет летать, фея шла по сухой колючей траве в сторону монастыря, а сзади под восторженные крики гостей рассыпались по небу искры праздничного фейерверка.
— 16 —
"Мадам, соглашайтесь. Смотрите, каким он стал милым. Давайте выйдем замуж за этих. Сами же говорили про многообразие выбора и достижение цели" — услышал пан Шу тихий женский шепот. Голос показался повару очень знакомым.
"За кого это за этих?" — насторожился пан Шу, и в этот момент словно пелена спала с его сознания. Он стоял на коленях, обнимая могучие ноги директрисы и уткнувшись лицом в ее юбку. Рядом, в точно такой же позе, но перед мадам Добрюк, находился пан Гусак.
Рука мадам Шортюк, которая всегда напоминала пану Шу о цирковых силачах из его детства, легла на голову повара и стала гладить его волосы. "Пан Шу, я согласна стать вашей женой" — раздался голос директрисы.
"Моей женой? Я просил ее руки?" — повар окончательно понял, что происходит сейчас в кабинете мадам Шортюк и в горле у него пересохло. Захотелось стать маленьким незаметным муравьем и упасть в кувшин с вином.
"Э-э-э, мадам. Как бы это сказать… Боюсь, вы меня не совсем правильно поняли".