Любовь и магия
Шрифт:
Если с добрыми делами у Феечке не слишком ладилось, то волшебство, которое творила фея, если ее кто-нибудь сильно злил, получалось отменным. Первыми почувствовали это на себе конюхи и воины дворцовой стражи. Мужчины никогда не лезли в карман за крепким словцом и ругались, никого не стесняясь, что сильно раздражало Феечку. В результате, в одно прекрасное утро при каждом неприличном слове изо рта конюхов стали выпрыгивать зеленые, покрытые бородавками жабы. Вскоре количество жаб, прыгающих по дворцу и парку, превысило все мыслимое и немыслимое количество. Закончилось все тем, что одна из жаб прыгнула в ванну, в которой мылась Аннет.
Еще хуже, чем конюхам, пришлось служанке, которая при виде Феечки опешила и произнесла: "Ой, смотрите, какая большая муха". После этой опрометчивой фразы служанка больше не могла целоваться со своим женихом. Дело в том, что каждый раз, когда она прибегала на свидание, ее брови сползали по лицу вниз и превращались в усы. Понятно, что жениха не слишком радовала возможность поцелуя с усатой девушкой.
Свадьбу уже почти отменили, но несчастная служанка бросилась перед Феечкой на колени, умоляя простить ее. Неизвестно чем бы все кончилась, если бы за девушку не заступилась Аннет и не пообещала фее показать ей столицу империи, если та простит служанку. Феечка никогда не отказывалась от новых развлечений и сразу согласилась на предложение принцессы.
В результате за день до праздника осознания возрождения духов стихии Аннет, Феечка и Майти-736, который по просьбе Матери Стихий так и не покинул дворец Великих Лордов Зальцер, оказались в Мелотауне.
— 10 —
Восторженный почитатель Мэллы Кредер сидел в лучшем трактире столицы Империи Совета Великих Лордов и ел фаршированного зеленью карпа, запивая его вином. Рыба была великолепна, но чересчур кислое вино портило общее впечатление от обеда и вводило Шретера в мрачную депрессию.
Вместе с Алексом в трактире обедали приезжие купцы, активно обсуждавшие свои деловые вопросы, а также молодой человек, привлекший внимание Шретера своим довольно странным видом.
На молодого человека были надеты высокие сапоги, кожаные брюки и широкая кожаная куртка грязно желтого цвета, из-под которой виднелся кружевной воротник белой рубахи. Голову незнакомца помимо длинных вьющихся волос украшала широкая шляпа, украшенная перьями. Но что самое удивительное, на поясе, опоясывавшим куртку, вместо меча, который только и может являться настоящим мужским оружием, висела тонкая шпага.
"Что за пугало — думал Алекс, с неприязнью рассматривая молодого человека — Наверное, отпрыск одного из местных лордов. Называют себя Великими, а по сути своей обычная деревенщина. Никогда и ничто не сможет сделать эту страну цивилизованной. Даже великой Мэлле это не удалось".
От этих мыслей наместника отвлекли крики, раздавшиеся из-за двери, ведущей в кухню.
"Дармоеды, нахлебники. Только жрать умеете, да пиво хлестать. Для тебя это мясо приготовили? Это мясо для почтенных панов приготовили — во все горло орал какой-то мужчина — Иди полы мыть, лодырь".
Дверь с грохотом распахнулось, и в зал вылетел подросток, очевидно получивший крепкого пинка. Лицо паренька показалось Шретеру знакомым. Присмотревшись более внимательно, Алекс понял, где видел подростка.
"Эй, парень" — позвал Шретер подростка, который стоял в свободной от посетителей части зала со шваброй в руках, но мыть полы явно не торопился.
"Чего тебе, дядя?" — ленивой походкой Хлам подошел к столу, за которым сидел Шретер.
"Досталось от хозяина?" — сочувственно поинтересовался Алекс.
"Да ну его. Пусть подавиться своим мясом, скупердяй".
"Выпить хочешь?"
"Почему бы и не выпить, если угощают".
Подросток сходил за глиняной кружкой и плюхнулся на скамью рядом со Шретером: "Наливай, дядя".
"Ну и гадость ты пьешь, дядя. Лучше бы пиво заказал. Хотя оно здесь тоже не очень" — выпив налитое Алексом в кружку из кувшина вино, паренек сплюнул прямо на пол зала.
"А твои приятели тоже здесь работают, Хлам?".
"Здесь. Подожди, дядя. Ты откуда меня знаешь? Чего-то я тебя не помню".
"Ты не помнишь, как присягал на верность Мэлле Кредер? Сидеть! — Шретер схватил попытавшегося вскочить Хлама за руку — Хорошо было быть "ангелом живого бога"? Скольких крестьян ты ограбил? Знаешь, что по тебе каторга плачет?".
"Дяденька, отпустите меня — лицо подростка мгновенно стало жалобным, а голос плаксивым — Чего я вам плохого сделал, дяденька?".
"Плохого ничего. Но думаю, что кое-что ты для меня сделаешь. Если хочешь вместе со своими друзьями спокойно жить дальше, то узнаешь все о судьбе Мэллы Кредер. Я точно знаю, что ее привезли в Мелотаун, но дальше ее следы теряются".
"Как же мы узнаем, дяденька?".
"Да как угодно! — Алекс чуть повысил голос и крепче сжал руку паренька — Можете поймать лорда Зальцера и пытать его, пока все не расскажет, но я бы вам посоветовал покопаться в главном архиве Империи. Думаю, там вы найдете все, что мне нужно. Если, конечно, не хотите неприятностей. Я даю вам три дня. Через три дня вы передадите мне на этом же месте всю добытую информацию и не вздумайте сбежать. Не найду я, найдет лорд Зальцер и вам по-любому несдобровать. Ясно?".
"Ясно" — прошептал Хлам безжизненным голосом. В этот момент на улице раздались крики: "Чудо! Чудо! Смотрите, крылатая девочка!". Взбудораженные криками посетители трактира бросились к выходу. В суматохе никто не заметил, как молодой человек, которого Шретер назвал "пугалом", вынул из уха наушник прибора удаленного прослушивания и вместе с любопытными вышел на улицу.
— 11 —
Аннет ехала по заполненным людьми улицам Мелотауна на своей любимой белой кобылке с пышной черной челкой и высоким гребнем. Последнее время принцесса привыкла ездить по империи, не спрашивая разрешения отца и без охраны. Да и что Аннет было опасаться? Во-первых, Мать Стихий была так любима и почитаема в народе, что никому и в голову не могло прийти нанести принцессе Зальцер хоть какой-нибудь вред. А во-вторых, рядом с Аннет всегда был дух стихии и на всякий случай окружал девочку магическим щитом.