Любовь и месть
Шрифт:
— Но мой брат не знал. Да и когда он мог бы узнать, если только что приехал? Поверьте мне, — продолжила девушка ласково. — Хотя его и оправдали, ему самому не дает покоя эта роковая случайность. В каждом письме брат упоминает, что сожалеет о своем приезде на остров. И маму с папой тоже ужасно огорчило произошедшее. — Ее глаза омрачились от мыслей о беде, пришедшей в ее семью, и все из-за невнимательности старой калеки, вышедшей на дорогу прямо перед машиной, арендованной Хью всего на несколько часов.
Как мисс Фриман и сказала, он и родители все еще очень переживали. Что касается самой Тони, то не проходило
— Гораздо больше их расстроит смерть дочери! — воскликнул старик. — Вы умрете — от ножа! — Он бросил взгляд на чашку, стоявшую на подносе. — Я предпочел бы, чтобы вы были без сознания, так как вы женщина, но теперь это не имеет значения. Все закончится очень быстро. Я убил много свиней и овец и никогда не заставлял их страдать дольше, чем необходимо. — Его глаза злобно поблескивали в предвкушении расправы. — Боитесь? Я только что пообещал вам, что боль не будет долгой.
— Боли вообще не будет, — начала девушка, но осеклась, потому что, догадавшись о ее намерениях, хозяин дома, стоявший к столу ближе, чем она, схватил кинжал.
Грек старался высвободить оружие из ножен, и англичанка перешла к решительным действиям.
Тони бросилась на противника, поначалу застигнув старика врасплох. Но вскоре ее враг сбросил оцепенение, и через несколько секунд девушка все более явственно начала осознавать, что его внешность обманчива. Кожа старика была покрыта морщинками, ум потерял былую остроту, однако его мышцы до сих пор были сильны. Прекрасно зная, какие глубокие корни у жестокого обычая кровной мести, Тони понимала — мужчина не отступится от своего решения.
Девушка отдавала себе отчет в том, что находится на волосок от гибели. Несмотря на опасность, она почувствовала изумление, когда в конце концов осознала физическое превосходство пожилого грека. И в этот жуткий миг перед глазами мисс Фриман пронеслись образы членов ее семьи. Со спокойствием, присущим лишь отважным людям, без страха смотрящим в лицо неизбежному, англичанка думала о каждом по отдельности. Она пыталась представить себе их реакцию на известие о ее смерти. Хью, чья оплошность послужила причиной вендетты, будет всю жизнь нести мучительное бремя вины. Мама никогда не сможет прийти в себя от потрясения. В одурманенном усталостью сознании возникло мимолетное воспоминание о том, как мама умоляла ее не уезжать за границу, особенно на Восток. Там на каждом шагу подстерегают опасности, предупреждала она, а дочь лишь посмеялась и ответила, что все это глупости. Была еще Пэм — овдовевшая сестра Тони — и ее дети. Девушка очень любила этих шалунов. Дэвиду было девять, Робби — восемь, а Луизе — семь. Их отец умер более двух лет назад. Наконец, мисс Фриман подумала о своем отце, которого обожала. Его последнее письмо было таким грустным, что на протяжении нескольких дней ее не покидало ощущение тупой боли в груди. Его лавка, когда-то процветавшая, находилась на грани банкротства из-за магазина, который открылся на противоположной стороне улицы. Оптовые закупки были его единственным спасением, но для этого требовалось около пяти тысяч фунтов.
Промелькнувшее совсем рядом с лицом девушки лезвие кинжала прервало размышления о семье. Старик все-таки умудрился вынуть его из ножен. Схватив противника за запястье, Тони отвела острие от сердца. Но кровь гулко стучала у нее в ушах, и силы быстро таяли. Раздраженная своей беспомощностью, англичанка предприняла отчаянную попытку избежать стремительно приближающегося финала. Однако одна лишь твердость духа ей помочь не могла. Необходима была грубая физическая сила, без которой Тони не могла надеяться победить врага, озверевшего от желания убить ее.
Она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Перед глазами у девушки все поплыло. Тем не менее, когда ее гаснущее сознание уловило голоса снаружи за дверью, Антония собрала остатки сил и сумела отбросить старика к дивану.
— Отец мой, отец! Открой и дай нам войти! — кричали по-гречески, но, естественно, Тони поняла смысл слов.
— Дедушка! — На этот раз фраза была произнесена по-английски, властным тоном, требующим немедленного повиновения. — Открой дверь!
Говоривший ждать, однако, не стал. Затрещало дерево, и дверь распахнулась. Оружие было вырвано из рук старика. Ни один из вновь прибывших не обратил ни малейшего внимания на Тони, которая, еле дыша, в изнеможении опустилась на ближайший стул.
— Слава богу, мы приехали вовремя! — Разразившись слезами, женщина средних лет обвила руками шею старика. — Мы не позволим тебе навлечь на себя беду!
Мисс Фриман резко вскинула голову. Гречанка волновалась лишь о своем отце. Ей было абсолютно наплевать на его несостоявшуюся жертву!
Вывернувшись из объятий дочери, пожилой мститель заворчал:
— Дарос, откуда ты здесь взялся? И почему ты вмешиваешься? — Его голос был высоким, а речь звучала отрывисто. Тони окончательно уверилась в том, что у этого человека не все в порядке с головой. Знают ли об этом родственники? Скорее всего, да.
— Мама вызвала меня сразу же, как только ей стало известно о твоих намерениях, — ровным тоном пояснил внук. — Я тотчас приехал. Ни она, ни я не подозревали, насколько ты близок к своей цели, до тех пор пока мы не встретили Луиса. Он сообщил, что машина, припаркованная у твоего дома, может принадлежать девушке, которую ты собираешься убить.
— Луис? — Старик, похоже, был сбит с толку.
— Он знал, что ты нашел сестру, — продолжал молодой человек. — Прошел слух о твоих планах мести, поэтому он незамедлительно связался с мамой.
— Луис, мой верный друг!
— Он беспокоился о тебе. Как и мы, он хотел уберечь тебя от неприятностей. — Голос мужчины, сильный и резкий, звучал одновременно и терпеливо, и строго. Внук говорил с пожилым дедом так, словно тот капризный ребенок. — Мама уже сказала, что мы не позволим тебе подвергать себя опасности судебного преследования. Тетя София погибла в результате несчастного случая. Ты должен забыть о мести…
Он говорил на греческом. Все эти люди, осознала англичанка, даже не предполагали, что она может понимать их родной язык.
— Ты не имела права вызывать Дароса! — Пожилой фанатик явно не придал особого значения словам внука, так как добавил дрожащим голосом: — Я должен убить девушку. Ее брат погубил мою сестру. Кровь прольется!
— Ее гибель была случайностью, а не убийством. — Дарос по-прежнему говорил тем же спокойным тоном с той же терпеливой интонацией. — Тетя София вышла на дорогу. У молодого человека не было возможности заметить ее вовремя.