Любовь и полный пансион
Шрифт:
На это я, снова улыбнувшись, сказала ему, что его слова звучат как шантаж, после чего поманила лорда Диксона к креслам. Что уж стоять возле лестницы, раз дело важное и он все равно никуда не пойдет, пока о нем не расскажет?!
О, неужели его мать пожелала на обед устриц в лимонном соусе и спаржу по-касельянски? Или же Корвина Диксона в Монрее тоже ждала невеста, которую требовалось срочно известить, что он жив и здоров?
Но, оказалось, никакой невесты у него в Монрее не было, а про устрицы в лимонном соусе его матушка пока еще молчала. До поры до времени. Вместо этого Диксонам срочно понадобился багаж, о котором
Он спрашивал об этом у докторов, но те лишь отмахнулись.
Единственное, лорд Диксон понятия не имел, уцелели ли их саквояжи во время взрыва, и ему очень хотелось это выяснить.
Взрыв он помнил – ярчайшая вспышка, за которой последовал удар… После это Корвин Диксон очнулся уже в госпитале, на операционном столе. Затем его вновь погрузили в магический сон, из которого он вышел, когда их с матушкой уже подвозили к моему дому.
Но это не отменяло того факта, что вещи могли уцелеть. Если так, то они ему очень нужны. Вернее, жизненно необходимы. За ними должна была следить личная горничная матушки, но их уже известили, что Кора погибла. Вполне возможно, саквояжи тоже были уничтожены огнем, но ему бы очень хотелось в этом убедиться. Вернее, Корвин Диксон надеялся, что они все-таки остались в целости и сохранности.
Поняв, что сейчас по третьему кругу услышу печальную историю саквояжей семейства Диксонов, я решила прервать заколдованную цепь.
– Мне очень жаль, – сказала ему, хотя меня почему-то не оставляло ощущение, что Корвин Диксон куда сильнее опечален возможной утратой багажа, чем гибелью горничной.
– Мне тоже жаль, – согласился он. – Мисс Дорсон, как вы уже поняли, намного больше матушкиных выходных туалетов меня интересует мой собственный саквояж. В нем было то, чему я посветил последние пятнадцать лет своей жизни.
– И что же это такое, лорд Диксон?
Мне почему-то показалось, что там была рукопись.
Да, именно так – Корвин Диксон выглядел мечтателем, а заодно и непризнанным гением в одном лице, поэтому я решила, что он витает где-то высоко в облаках, посвятив свою жизнь созданию литературного шедевра
Но, как оказалось, я ошиблась.
– Прибор, – произнес он. – Там был прибор.
– Прибор? – растерялась я. – Но что же это такое?! Вернее, я прекрасно знаю, что такое приборы и что они могут быть как механическими, так и магическими. Но для чего был нужен ваш?
Потому что в голову полезли тревожные, даже предательские мысли о том, что дело тут нечисто. Все это неспроста – допустим, я вполне могла объяснить повышенный интерес лорда Диксона к своему багажу и даже безразличие к судьбе погибшей горничной.
Но то, что Корвин Диксон заюлил, явно не желая признаваться, для чего был предназначен его таинственный прибор, этот факт наводил меня на тревожные размышления.
– Вы прекрасно знаете, что дирижабль взорвался, – произнесла я холодно. – Возможно, виной тому стала ошибка экипажа, из-за чего произошло крушение. Но также взрыв мог произойти и по злой воле. Например, намеренный магический удар, который не отразило защитное поле. Или же, – я уставилась ему в глаза, – на борту «Славы Атрии» была бомба, которая взорвалась, когда дирижабль прибыл в Монрей. – Корвин Диксон вздрогнул, а я продолжала: – А что мне остается думать, если вы заявляете, что в ваших вещах был таинственный прибор, и отказываетесь мне говорить, какой именно?
На это лорд Диксон покачал головой, а голубые глаза изумленно расширились.
– Как вы могли такое обо мне подумать, мисс Дорсон?! – выдохнул он возмущенно. – Мой прибор абсолютно безвреден. Наоборот, он предназначен для того, чтобы приносить пользу людям, предотвращать страшные катастрофы и спасать человеческие жизни, а вовсе не для того, чтобы их отнимать! К тому же он не мог взорваться. Это попросту невозможно.
– Вы в этом уверены?
– Настолько же уверен, как и в том, что не может взорваться та медвежья голова, – произнес он, уставившись в сторону вестибюля, на что я все-таки закатила глаза.
Если этот Джаспер Ксавье не явится через час, клянусь Богами, я сама… Сама пойду и сниму эту мерзкую выставку в своей прихожей!
– Точно так же не мог взорваться мой сейсмограф! – добавил лорд Диксон твердо.
– Сейсмограф?! – переспросила я, вспоминая…
Кажется, это было как-то связано с горами. Нет же, с землетрясениями.
Впрочем, Корвин Диксон тут же пришел мне на помощь. Оказалось, его прибор должен не только фиксировать силу подземных толчков, но и еще предупреждать о приближении катастрофы за несколько часов, а то и за сутки до того, как она произойдет.
– Но почему же вы не захотели признаваться в том, что в вашем багаже был сейсмограф? – спросила я. – Судя по вашему рассказу, это крайне полезная вещь, и вы, по большому счету, совершили огромный прорыв в науке.
– Прорыв, который отказываются признавать, – отозвался он со смешком. – Научно-магическое сообщество Атрии назвало меня законченным идиотом, правда, вежливо и обличив это в красивые слова, а потом еще и опубликовало разгромную статью в «Вестнике Науки и Магии». Но дело в том, что я – вполне обеспеченный идиот, не завишу от чужого мнения и могу заниматься исследованием сам. Правда, выйти из-под воли Богов я не в силах, потому что дирижабль взорвался и судьба пятнадцати лет моих разработок мне до сих пор неизвестна.
- Да, дирижабль взорвался, – согласилась я. Затем негромко добавила: – Или же его взорвали?
– Думаю, это был злой умысел, – произнес Корвин. – «Славу Атрии» уничтожили, нимало не заботясь о том, что пассажиры еще не успели сойти с борта. Уже в «Охотничьем Уголке» я долго думал, пытаясь вспомнить, как все произошло. Мне кажется, что взрыв произошел в машинном отделении, но если хотели погубить пассажиров, то преступники все-таки опоздали… Минут на двадцать, потому что часть уже успела покинуть «Славу Атрии». Мы с матушкой замешкались со сборами, поэтому были как раз на трапе, когда произошел взрыв. Зато слуги или же те, кто задержался по какой-то причине в ресторане или в своих каютах, – он покачал головой. – Им не повезло.
Хотел еще что-то добавить, но осекся, потому что к нам направлялась сестра Лючия, судя по всему, до этого отдыхавшая в Цветочном Салоне. И вид у нее был таким, словно…
Словно у охотника за головами.
– Вот вы где, лорд Диксон! – произнесла она преувеличенно ласковым тоном, но при этом голос ее прозвучал угрожающе, на что Корвин Диксон вскинул руки и заявил, что он сдается.
Вернее, он сейчас же поднимется наверх, ляжет в кровать и старательно будет изображать из себя хладный труп нам с сестрой Лючией на радость.