Любовь и предательство

— Боже... Взгляни только. Неужели ты действительно собираешься здесь жить?

Тейлор Грейс Беннинг бросила взгляд на маленький городок и сжала руль своего старенького красного джипа «чероки», стараясь изо всех сил сохранить спокойствие. Однако беспокоил ее скорее не пейзаж, а поведение сына. Ему уже тринадцать, но, просыпаясь, он по-прежнему капризничает.

— Успокойся, Кайл, ты говоришь так, словно впервые

сюда приехал. А ведь город не так уж изменился после нашего последнего приезда.

— В этом-то все и дело — в прошлый раз мы не собирались здесь оставаться. К тому же я был маленьким и не знал ничего лучшего.

Тейлор бросила взгляд на чрезмерно большую футболку, висевшую на сыне, словно парашют на молодом деревце, на его мешковатые рваные джинсы и подумала, какой же эмоциональный взрыв ей придется перенести, если сказать ему, что он до сих пор знает не так уж много. Она предпочитала тихую, холодную войну.

— Не так уж здесь и плохо.

— Верно. Кто станет возражать против того, чтобы жить в призрачном городе, безвкусно разукрашенном во все известные неоновые цвета?

Не обращая внимания на его слова, она свернула с 40-й автомагистрали, ведущей в Альбукерк, и устремила взгляд на место их назначения. Город уютно устроился у подножия гор Сангре-де-Кристо. Кайл был прав — в эти дни Редаут, что в Нью-Мексико, напоминал собой слишком яркую полоску краски на вполне благопристойном полотне. Большинство строений были полувековой давности и весьма заурядными по замыслу и исполнению. Но в данный момент их должно волновать совсем другое. Главное, чтобы Кайл понял это.

— Твой дедушка рассчитывает на нас. — Она надеялась, что это напоминание воздействует на его совесть. — Когда у тебя появится возможность осмотреться, держу пари, ты увидишь все не в таком мрачном свете.

— По сравнению с чем?

— Во-первых, поменяешь школу.

— Не смешно.

Но она и не пыталась рассмешить его. Ее тревожила мысль о том, что могло ожидать его, задержись они в том городском рассаднике заразы, который прежде называли домом.

— Извини, дорогой. Ты скользил по наклонной плоскости.

Подросток ссутулился еще больше и скрестил ноги, выставляя на обозрение свое костлявое колено, торчавшее из дырявых, обтрепанных джинсов. Ее единственный ребенок переживал сложный период, и это проявлялось во многом. Физически быстро развиваясь в мужчину, он заметно отставал в эмоционально-нравственном отношении. В результате, когда не слонялся без дела по дому, задевая за мебель своими длинными ногами, то томился по девушкам или же слонялся с мальчишками, безрассудными и озлобленными, которых совершенно не заботило спокойствие их родителей. Месяц назад, когда ее коллеги, офицеры из детройтской полиции, привели его домой во второй раз за правонарушения, вполне заслуживающие ареста, она всерьез задумалась о возвращении на родину. Несколько дней спустя звонок отца убедил ее, что следует претворить свой замысел в жизнь.

Несмотря на темные стекла солнечных очков, Тейлор щурилась, глядя на июньское солнце, приближавшееся на лазурном небе к зениту. Но глаза ее обжигало и по другой причине — уехав из штата четырнадцать лет назад, за все это время она посетила его всего несколько раз, да и то ненадолго. В охвативших ее чувствах были и радость и боль одновременно. Девчонкой она скакала здесь на неоседланном коне, спала под сенью невероятно синего неба, впервые познала любовь под лучами безжалостного солнца. И теперь, решившись вернуться, Тейлор понимала, что ей придется столкнуться со своими воспоминаниями, с прежними чувствами... и много с чем еще. Но она надеялась, что будет слишком занята и избежит нападения демонов, без конца твердящих «что, если бы...». Однако прошлое явно оказалось более жизнестойким, чем она предполагала.

— Надеюсь, у деда есть дома водопровод, — пробормотал Кайл, поворачиваясь на сиденье в то время, как они проезжали мимо поврежденной бурями хибарки и стоящего позади нее еще более ветхого флигеля.

— Ты прекрасно знаешь, что есть. Просто не можешь пережить, что лишаешься привычных развлечений. — «Слава Богу», — добавила она про себя.

— Да, и раз уж ты сама заговорила об этом, как ты думаешь, чем я стану заниматься весь день, пока ты на работе?

— Считать песчинки и увертываться от гремучих змей.

— Я серьезно.

— Хорошо. Тем более что почва здесь в основном глинистая, а не песчаная. Но все же со змеями будь осторожен.

Сын надвинул пониже на глаза свою бейсбольную кепку «Детройтских тигров».

— Может, я вернусь домой на попутках. Эл Дитон сказал, что я могу пожить у него, если захочу.

Несмотря на возникшее в желудке ощущение пустоты, Тейлор не отводила глаз от ряда приближающихся лавок и складов.

— Какая приятная мысль! Принимая во внимание тот факт, что проблемы личной гигиены для него практически не существует, стать его соседом по комнате будет истинным наслаждением.

— Знаешь что, мамочка? Доживу ли я когда-нибудь до такого дня, когда у тебя не будет наготове мудрого ответа на все вопросы?

— Конечно, доживешь. Но ты станешь древним-предревним старцем, прежде чем это произойдет, compadre [1] . Как говорит твой дедушка, единственное, что я умею делать быстрее, чем выхватывать пистолет, так это болтать. Смирись с этим.

Обычно подобные замечания вызывали у Кайла невольную улыбку, но сейчас у него было слишком плохое настроение. Чтобы скрыть его, он отвернулся к окну. Она ничего не имела против того, чтобы разговор оборвался. Ей было необходимо осмотреться.