Любовь и предрассудки
Шрифт:
– Но ты бросаешь меня одну!
– Не бойся, здесь полно народу.
В обеденном зале и в самом деле оказалось гораздо больше постояльцев, чем вчера. Рядом шумело семейство с многочисленными детьми, у окна чинно беседовали три пожилые леди, за столиком рядом с лестницей спиной к девушкам сидели двое мужчин…
Бланш была уверена, что с Луизой ничего не случится, даже с учетом того, что кто-то из этих достопочтимых леди и джентльменов вполне мог красться ночью по коридору с черепом в руках.
Луиза села обратно на свое место, ее жалобный взгляд, брошенный в сторону
Но догадка, озарившая Бланш, не дала возможности игнорировать записку.
Разумеется, это было послание от мистера Филлиса, пусть и переданное через кого-то постороннего.
Кто еще мог знать, что Бланш в Эдинбурге? Кому еще интересна ее судьба?
Пока девушка разворачивала записку, сердечко ее на миг сжалось со слабой надеждой на то, что сейчас она увидит знакомый почерк… Но ровные буквы, выстроившиеся в безликие слова и краткие фразы, никак не могли принадлежать Арнольду. Были ли они написаны мистером Филлисом? Возможно. Так как этот человек был Бланш абсолютно чужим, то и почерк его запоминать она не собиралась. Послания от поверенного остались наверху, в личных вещах, но никакого смысла сличать манеру письма Бланш не видела. Быстрее и проще выйти на улицу и выяснить, кто же в таком нетерпении хочет ее видеть.
Что же касается пожелания оставить Луизу внутри, то Бланш не сомневалась: оно касается исключительно каких-то подробностей наследования, которые поверенный не желает сообщать ей при посторонних. Наверное, брать с собой Луизу на прием в его контору тоже было ошибкой, потому он и не пожелал принять их. Дело конфиденциальное.
Девушка выскользнула на улицу и… никого не обнаружила.
– И куда, интересно, запропастился этот твой, гм, джентльмен? – спросила она у шустрого Чарли.
– Не знаю, тута был, – протянул мальчишка, озираясь по сторонам. – Может, передумал?
Бланш покачала головой и ступила на мостовую.
– И спрятаться некуда… Странно. А в гостиницу он вслед за тобой не входил?
– Может, и входил. Я же вас искал, пока все столики осмотрел…
Как ни была Бланш озабочена ситуацией, последние слова мальчика ее немного задели.
– Что же, мы такие неприметные, что пришлось так долго и мучительно искать? – спросила она.
Чарли с изумлением вытаращился на нее:
– Ну вы даете! Вчера ж были в пальто и в шляпках, а сегодня в другой одежде совсем. Я когда разглядел, что одна смуглая, другая белая, и обе глазищами вот так зыркают, так сразу к вам и побежал. Кто-то входил-выходил, я что, следил, что ли?
– Хорошо-хорошо, – «зыркающие глаза» позабавили Бланш и вернули к прежнему образу мыслей, холодному и рассудительному, – не видел… Пусть джентльмен не входил внутрь, но куда он мог так быстро уйти? Только обратно в контору мистера Филлиса.
– Да не Филлис это ж был! – обиделся Чарли и шмыгнул носом. – Говорю же – не Филлис!
Бланш вздохнула, но повторно приводить свои аргументы не стала. Мальчик уверен, что хорошо знает этот район города и легко различает его обитателей. Пусть так и считает, не огорчать же его подозрениями
– Я все-таки загляну к нему в контору, – пробормотала Бланш, протягивая Чарли монетку. Без дополнительной оплаты мальчишка явно не собирался никуда деваться, а тащить его за собой к поверенному – еще хуже, чем прийти на прием с Луизой.
Подобное расточительство уже начинало сердить ее, но от мальчика было необходимо избавиться.
– Спасибо, мисс, – протянул Чарли, запихивая добычу в карман.
Девушка еле удержалась от того, чтобы не подтолкнуть его в спину, но взяла себя в руки и проводила прилипчивого мальчишку благодарной улыбкой.
Вот наконец эта дверь, хранящая досадную тайну, которая, возможно, принесет немного денежных средств.
Хватит ли их на покупку нового пальто или наследство тетушки ограничится семейным альбомом миниатюр?
Дверь была заперта. На стук Бланш никакой реакции не последовало.
Бланш вернулась к Луизе, с досадой комкая записку в руке. Смотреть в глаза подруге было неловко и стыдно.
Но Луиза, как ни странно, и не подумала ее упрекать.
– А я уже поела. Догоняй скорее – и пойдем гулять по городу.
– Гулять? – удивилась Бланш. – Просто гулять?
– Да. Пока ты там ловила ртом воздух, я узнала о местных достопримечательностях. Нам обязательно надо посмотреть на замок, он такой интересный! И если хватит времени, то посетить Старый город, там чудный собор и дворец Святого Креста. И вообще в городе так много интересного, и как это я вчера хотела поскорее уехать…
– Хорошо, что у тебя так переменилось настроение, – улыбнулась Бланш.
– Не все же время сидеть и пугать себя выдуманными страшилками, – беспечно отмахнулась Луиза. – Пойдем, тебе необходимо развеяться.
Бланш, изумленная преображением Луизы и тем, что подруга так и не поинтересовалась содержимым записки, лишь согласно кивнула.
Под задорный щебет Луизы она и сама не заметила, как проглотила остывший завтрак, и поневоле заразилась искренним весельем подруги.
– Я что подумала: город, он город и есть. Пусть и на севере, пусть люди в нем незнакомые, пусть зима эта опостылевшая, ну и что? Разве это должно помешать нам радоваться жизни? Тем более город старинный, представляешь, сколько всего видели эти дома и мостовые! Выдался праздный денек, когда мы ничего и никому не должны, так давай погуляем? Как две беззаботные девочки, ускользнувшие от присмотра гувернанток!
Бланш снова кивнула. Сама она давно не видела в подобном занятии ничего неприличного, но откуда подобные бунтовские мысли пришли в золотистую головку спокойной домашней Луизы?
– Улыбнись же, Бланш! Все будет хорошо.
– Я не узнаю тебя, – ответила Бланш, исподтишка оглядывая подругу. – Длительные прогулки по промозглому зимнему городу?
– Можем заскочить в какой-нибудь магазинчик и прикупить местных булавок. Или шпилек. Мне всегда казалось, что откуда-то из Эдинбурга привозят эти изумительные маленькие витые шпильки, которые не выпадают из прически и не вредят волосам.