Любовь и прочие "радости"
Шрифт:
— И ты?
— Я? Если говорить обо мне — я бы однозначно отказала в выдаче такого кредита.
— А вот на западе строительство кредитуется довольно активно, — парировал Тихон.
— Как для человека, который не разбирается в данном вопросе, тебе подозрительно много известно.
Тихон смутился, но вида не подал. Ему не хотелось показывать собственную осведомленность. Вообще не хотелось, чтобы она узнала о том, что он собой представлял в прошлом. Он был обычным мужчиной и не хотел вспоминать о том, что потерял. В ее глазах Тихон хотел быть кем угодно, но только не неудачником.
— Да просто где-то слышал краем уха, — бросил он и отвернулся, якобы для того, чтобы открыть новую бутылку муската.
— Ну, тогда ты, наверное, слышал и о том, что зарубежные банки, предоставляя такие кредиты, имеют довольно обкатанную схему, при которой большая часть рисков переходит на другие организации. В наших же реалиях это утопия.
Тихон кивнул. Вынул бокал из ее рук и, кривовато улыбнувшись, налил Ольге еще немного.
— Ну, и черт с ним.
— А как же твой друг?
— Юрка? Он не дурак. А если сунулся в банк, то, значит, на что-то рассчитывал. — Тихон отошел к окну, подпер задницей подоконник и с интересом уставился на гостью. Сейчас, сидя в его кресле, она выглядела такой молоденькой, что в его голове совсем не укладывались ни её довольно жесткие профессиональные суждения касательно ведения бизнеса, ни наличие троих сыновей, которых он только-только выпроводил за порог вместе со своей дочерью. Внешняя картинка никак не клеилась с внутренним содержанием.
— Почему ты так смотришь?
— Любуюсь, — не стал хитрить Тихон. Ольга фыркнула. Интересно, как бы она себя повела, если бы знала, какие сцены прокручивались в его голове? Куда бы только подевались её сарказм и бравада. Гдальский отпил из своего бокала.
— А что это было за наставление сыновьям напоследок? Про кафе и девушек?
— Да так… Я учу своих мужчин тому, что парень всегда платит за женщину. Вне зависимости от цели встречи и того, чья девушка села за его стол.
— Звучит довольно архаично, — стараясь не показать собственного удивления, заметил Гдальский.
— Ну, как есть. Мы, сексисты, такие… — перевела все в шутку Ольга. — Что-то ты приуныл, — добавила, оставляя бокал и вставая с насиженного места.
«Уходит?» — растерянно подумал Тихон, бросив взгляд на часы. Черт! Да ведь еще детское время. И детишек не будет аж до одиннадцати. Не то, чтобы он на что-то рассчитывал…
— А как тут не приуныть, если все больше нравится тот, кого я, по классике жанра, должен не слишком-то жаловать?
— Ник? Мы сейчас говорим о моем сыне?
— О нем. Я… правда должен извиниться. Ты вырастила отличного парня. Парней… — поправил себя, усмехнувшись.
Ольга кивнула, без слов принимая его комплимент.
— Тяжело было? — спросил как-то так, просто, как у доброго друга.
— Очень.
— Могу представить. А отец…
— Самоустранился сразу, как только узнал.
— И ты все это время одна?
Ольга так покосилась на него… Как будто он чушь какую-то сморозил. Хотя, наверное, так и было.
— Как ты можешь догадаться, желающих взвалить на себя бремя забот о трех чужих детях было не слишком много, — Ольга снова потянулась к бокалу, желая смыть вином горький вкус своих слов. — К счастью, все позади. Дети выросли, а новых, тьфу-тьфу, не предвидится.
— Так ты поэтому так отреагировала на новость о том, что станешь бабкой? — засмеялся Тихон и стукнул себя по лбу. Это ведь было так просто! А он почему-то не догадался.
— Я чуть не умерла, Гдальский. И это целиком и полностью твоя вина!
— Но я ведь извинился, Оль… Поставь себя на мое место!
— А ты? Ты не хочешь поставить себя… на мое?
Тихон растер гладко выбритую по случаю прихода гостей щеку и негромко хмыкнул:
— Да, наверное, глупо вышло.
— Глупо? Нет, знаешь ли… Это даже не глупо! Это, вообще, ни в какие ворота. Такой облом!
— Облом? Почему?
— Почему? — снова переспросила Ольга, зарылась рукой в шикарные локоны, и ему до зуда в пальцах захотелось повторить это движение. Набрать в пригоршни ее мягкие, как подтаявший шоколад, пряди, окунуться в них носом. Взгляд Тихона потяжелел. Член в штанах запульсировал. Он и до этого не слишком комфортно себя чувствовал с такой-то дубиной наперевес, а теперь и вовсе боялся, что Ольга заметит, в каком он находится состоянии.
— Ага. Почему?
— Да потому, что я впервые в жизни решилась первая пригласить мужчину на свидание! Черт… Я готовилась к нему, волновалась, как девочка, несмотря на то, что мне было нужно всего-то…
— Чего? — просипел Тихон.
— Да в том-то и дело, что самую малость! Просто мужчину рядом. Ни к чему не обязывающий секс.
— Секс, значит…
— Да, секс. Жаркий, грязный, животный секс… Господи, да разве я много просила?
— Нет, — сглотнул Тихон, — нет, абсолютно!
— Вот и я так считаю! — все сильнее распалялась Ольга. — И что я получила взамен?! Мужчина, с которым я хотела весело провести время, ворвался в мой дом и…
— Я в курсе, что потом случилось.
— Во-о-от! Ты в курсе.
— Ага… Оль?
— Что?
— Мне кажется, пора заканчивать с разговорами.
Ольга вздрогнула. Обхватила руками плечи.
— Да, ты прав. Уже поздно… Я и сама собиралась домой.
— Домой?! — возмутился Тихон. — Ага… Сейчас! Про жаркий секс навешала мне лапши, а теперь в кусты? Разбежалась… Ну-ка, иди сюда!
Глава 10
Ольга с трудом перевела дыхание. Одно слово — и все. Как будто кто-то просто отнял ее воздух. Низ живота наполнился приятной, почти не знакомой ранее тяжестью. И стало совершенно неважным то, что еще недавно целиком и полностью занимало все её мысли. Например, почему Гдальский прикидывался простачком, хотя на деле являлся одним из наиболее видных предпринимателей в сфере строительства. И, естественно, не хуже ее самой знал и о кредитах, и обо всей остальной внутренней кухне тоже.