Любовь и страдания принцессы Марицы
Шрифт:
– Я знаю, – ответила она, – и стараюсь ни с кем об этом не говорить. Мне искренне жаль, я сочувствую Фридриху, но, как вам известно, он ненавидит меня за то, что я осталась невредимой.
– В какой-то мере я понимаю это, – сказал лорд Эркли, – не понимаю только одного, как можно ненавидеть и обижать столь изысканное и совершенное существо.
– Мне очень жаль, но иногда во мне просыпается бунтарка, а иногда я хочу умереть. Конечно, это грех, – с застенчивой улыбкой ответила принцесса.
–
Ее глаза снова засияли.
– Вы верите, вы действительно верите, что это возможно?
– Все возможно! – подтвердил он. – И я буду молиться, дорогая, чтобы пришел день, когда не только смогу поцеловать вас, но вы будете принадлежать мне полностью.
– Я тоже хочу этого, – мягко сказала Марица.
– Нас соединяют какие-то странные узы, и иногда мне кажется, что мы были вместе в далеком прошлом, в той жизни, которую мы, конечно, не можем помнить.
– И мы будем вместе в будущем?
– Я всегда верил, что Бог милосерден и что любовь сильнее ненависти! – ответил лорд Эркли.
– Тогда моя любовь всегда будет с вами, где бы вы ни были, – сказала Марица, – и, пожалуйста, всегда, всегда любите меня.
– Я не смогу разлюбить вас, – уверил ее Эркли. Они посмотрели друг на друга через стол, но Марице показалось, что она крепко прижалась к нему и их сердца бьются в унисон. Сделав над собой почти нечеловеческое усилие, лорд Эркли сказал:
– Мы должны возвращаться, любимая.
– Да, да, конечно, – согласилась Марица. И вдруг, с почти панической ноткой в голосе, спросила: – А что я скажу Фридриху, когда он будет выспрашивать у меня, о чем мы говорили?
– Я постараюсь придумать что-нибудь правдоподобное по дороге.
Лорд оплатил счет, и они пошли к лошадям. Когда он помогал принцессе сесть в седло, она вдруг почувствовала в нем мужчину – мужчину, который любит ее как женщину, и сердце ее учащенно забилось.
Потом была обратная дорога через сосновый бор, и, только когда озеро осталось далеко позади, лорд Эркли предложил:
– Скажите принцу Фридриху: англичане обеспокоены тем, что кайзер намерен построить слишком много военных кораблей. Я знаю, дорогая, что вы считаете ниже своего достоинства что-то докладывать ему, но мне не хочется, чтобы ваш муж рассердился на вас и запретил наши прогулки, – добавил он, пользуясь молчанием Марицы.
– Конечно, конечно, только не это! – воскликнула Марица. – Как же глупо с моей стороны думать о чем-либо, кроме того, что я хочу быть с вами.
Она внезапно осеклась, и лорд Эркли докончил:
– Это значит, что вы слишком порядочны, чтобы быть замешанной
– Не важно, где жить, только бы быть с вами.
– Я понимаю, – ответил он, – но я хочу, чтобы вы жили в моем доме. Я хочу видеть вас в обстановке, достойной вас, я хочу, чтобы у нас был свой семейный очаг.
Он знал, как много это для нее значит. Понимая, что оба мечтают о невозможном, они продолжали путь в глубокой тишине.
Как и ожидала Марица, Фридрих уже завтракал, когда она присоединилась к нему, и, как только Джозеф подал ей чашку кофе и удалился, он спросил:
– Ну, что ты мне скажешь?
– Лорд Эркли не говорил о Франции, – тут Марица не покривила душой, – но он сказал, что англичан беспокоит количество военных кораблей, строящихся по приказу кайзера.
– Они раньше начали строить корабли. – Фридрих пришел в ярость. – Их флот больше нашего, но ведь Англия меньше Германии, так почему же англичане должны господствовать на море? В следующий раз спроси Эркли, почему это Германия не имеет право на свой флот? – сказал он, пользуясь молчанием Марины. После короткой паузы, взяв себя в руки, он продолжил: – Немцы имеют право на свои сферы влияния, и если мы не можем завладеть ими мирным путем, как это сделали англичане, мы силой возьмем, что хотим.
Эти слова он выкрикнул, и Марица ответила:
– Боюсь, я не разбираюсь в политике, Фридрих. Извини, я лучше переоденусь, ты ведь захочешь прогуляться в парке.
Она направилась к двери, а принц крикнул ей вслед:
– Это все, что ты можешь мне сказать? Видит Бог, ты за это время могла выудить из Эркли гораздо больше!
Принцесса не ответила, но в спальне ее охватила внезапная дрожь. "Как я могу все это терпеть?"– недоумевала она. Однако времени на глубокие раздумья у нее не было, и она начала торопливо переодеваться, чтобы не заставлять Фридриха ждать. Горничная в это время сетовала на неудобства жизни в отеле, но Марица не слушала. В мыслях она все еще сидела с лордом Эркли на берегу озера, и чувство счастья не покидало ее.
"Буду думать только о нем", – убеждала она себя и избавлялась понемногу от того напряжения, которое в ней всегда вызывал Фридрих.
– Я люблю его! Я люблю его! – шептала она. Марица старалась забыть обо всем, кроме лица лорда Эркли, волнующих звуков его голоса и момента, когда он помог ей сесть в седло.
"Ведь это, должно быть, нехорошо с моей стороны, что я так люблю его", – думала она, идя за коляской Фридриха, Но, как сказал лорд Эркли, сердцу не прикажешь.