Любовь и страхи Марии
Шрифт:
Мария не видела, как из-за угла вышел человек в темной одежде и блеснула вспышка фотокамеры. Прошло несколько минут, превратившихся для Марии в вечность, прежде чем она очнулась и оглядела свои облепленные цементом ноги. Мария попыталась стряхнуть белую пыль, но внезапно остановилась, решив, что нужно поскорей уехать из этого двора. Взглянула с опаской на крышу и подбежала к машине.
Старушка, мирно восседавшая на лавочке, хитро прищурив маленькие глазки, картинно причитала тоненьким дребезжащим голосом:
– Безобразие! Безобразие! До чего жилфонд довели! – Она была вознаграждена за свое долгое терпение. Целыми днями высматривала,
Мария даже не взглянула на старушку. Уже в машине она постаралась успокоиться и, глубоко вздохнув, вставила ключ в замок зажигания. Каково же было ее потрясение, когда она поняла, что не может ехать! Ничем нельзя было сдержать дрожь в руках. «Господи боже мой, господи, – жалобно произнесла женщина. – Как же мне уехать отсюда?» По ее гладкой щеке пробежала слеза, но не оставила следа, словно капля воды на белоснежном фарфоре. Ей все еще было страшно.
Мария выскочила из машины, схватилась за голову и побежала через сквер. Мысли сбивались, путались: «Что же случилось? Как такое могло произойти? Нет, все в порядке. Я не схожу с ума, нет! Ну кому нужно меня убивать? Бабка права: старый жилфонд. Наверно, никто уже сто лет не ремонтировал этот дом. Подумаешь, квартиры отделаны идеально. Но дом-то, дом…» И все-таки подозрения, пусть еще не до конца осознанные, мучили ее.
Мария быстро поймала такси, назвала водителю свой домашний адрес и позвонила в клинику. Ответила диспетчер Наташа. «Ну, слава богу, уж с ней-то всегда можно договориться», – облегченно вздохнула Мария. Несколько раз Наташа выручала ее, помогла, когда три месяца назад заболела дочка Даша. Другим диспетчерам Мария не доверяла и вряд ли могла бы о чем-нибудь попросить.
– Наташа? Это Мария. Пошлите на этот вызов кого-нибудь другого, пожалуйста. Я вас очень прошу! – почти прокричала в трубку.
В ответ услышала возмущенный голос:
– Но я не могу! Они уже у нас лечились, именно вас просили! А что случилось-то у вас? – Наташа никогда не видела, чтобы Мария Зяблик нервничала по пустякам, значит, стряслось что-то серьезное.
К сожалению, она не смогла помочь Марии. Во-первых, пациенты настаивали на том, чтобы приехала врач, которая у них была в прошлый раз, во-вторых, она уже распределила все вызовы и не было ни одного свободного врача.
Яркое солнце слепило глаза. Мария задумчиво смотрела на старые здания, невольно обращая внимание на крыши домов. Наверное, ее все же хотели убить. Хотя кто может желать ей смерти?..
Обыденная жизнь прервалась, и нечто страшное, неизвестное вторглось в размеренное существование…
Кому это могло вдруг понадобиться?
И как вернуть все на круги своя?
– Мария, алло! – услышала она голос Наташи, встревоженной ее молчанием, и ответила насколько могла спокойно:
– Ну ладно… Что поделать? Я еду.
Мария выключила телефон и обратилась к водителю:
– Тысяча извинений, не можем ли мы сменить маршрут? Меня не отпускают с работы, к сожалению.
Голос дрожал. Водитель пристально посмотрел на нее. Ничего особенного: женщина как женщина, одета неплохо, серая юбка обтягивает стройные бедра, шелковая блузка розового цвета подчеркивает красивый цвет лица. «Кто же ее так напугал?» – подумал он. Впрочем, женщины всегда чем-то обеспокоены. Наверняка ее взволновал какой-то пустяк, который и яйца выеденного не стоит.
– Да, пожалуйста! Говорите адрес. Поедем, куда скажете, – ответил он с запозданием.
Машина развернулась и поехала в обратную сторону. Казалось, все в этом огромном городе наблюдали за Марией. Вот они остановились на перекрестке. Молодой человек за рулем «Ауди» серебристого цвета задержал на ней взгляд. Из окна автобуса ее рассматривали дети. Мария поглядела на свой телефон и вспомнила, что хотела позвонить дочери. Страх не отпускал ее, он словно бы вцепился в нее мертвой хваткой, сколько ни убеждала себя Мария, что связка кирпичей, упавших с крыши, – всего лишь случайность.
– Алло, доченька?
– Да, мам, – услышала она безмятежный голос Даши.
– С тобой все в порядке? Ты пообедала?
– Ну конечно. Разогрела пюре и котлеты.
– Точно пообедала?
– Да-да, – раздраженно ответила девочка.
– Ну ладно…
– Мам, у тебя что-то не так? – спросила Даша, услышав тяжелый вздох матери.
– Нет-нет, дорогая моя, просто маме поговорить с тобой захотелось… – Мария поняла, что ей не удалось скрыть волнение от дочери, девочка была очень проницательна. – Все хорошо. Ты только не беспокойся, пожалуйста.
– Ты скоро приедешь или тебя ждут все больные дети этого города?
– Да-да, скоро приеду, – Мария улыбнулась. – У меня остался только один вызов.
Мария выключила телефон и положила его в сумку. Больше ей некому было звонить.
Через полчаса Мария уже стояла возле дверей квартиры больного ребенка. Здесь уже никто не смотрел на нее с сомнением. Пригласили, оказывается, чтобы удостовериться, что нет никаких осложнений. Мария устало взглянула на родителей девочки. Она знала, что нужно сделать: послушать сердце, написать направление на кардиограмму. После тонзиллита часто бывают осложнения. Но с девочкой, видимо, все было в порядке. Пациентка улыбалась, показывала Марии свои рисунки, наполненные ярким солнечным светом. Мир детей прост и красив. Только с детьми Мария могла быть спокойна и счастлива. «Хорошо, что они у меня есть», – думала она, рассматривая свой портрет.
Скоро, совсем скоро дочь Марии станет взрослой девушкой. Ей уже двенадцать лет. Когда девочки достигают этого возраста, у многих матерей появляется повод для серьезного беспокойства. Однако Марии пока не приходилось волноваться за дочь. Девочка хорошо училась, казалось, мало уделяла внимания своей внешности – многие ее ровесницы уже пользовались косметикой. Впрочем, Даше, по убеждению Марии, макияж был ни к чему. Ей достались в наследство каштановые волосы матери, а глаза были ярко-карими. Порой Даша казалась ей совсем маленькой, но бывали моменты, когда Мария узнавала в ней себя. Даша была, наверное, слишком серьезной для своего возраста. Она многое уже понимала, и Мария в последнее время стала за собой замечать, что начинает ждать от дочери поддержки. Время идет быстро, и дети взрослеют незаметно. Мария хорошо помнила, как Даша пошла в первый класс, как волновалась и не могла уснуть до двух часов ночи, как встала в шесть утра, чтобы не опоздать, и гордо шагала по улице с букетом гладиолусов, чувствуя себя едва ли не самым важным человеком на свете. Мария улыбалась, но старалась, чтобы Дашка не заметила ее улыбки.