Любовь и ветер
Шрифт:
Он поцеловал ее в шею:
— Но я хочу почувствовать всю тебя.
— Чейз, скорее, скорее!
И его желание увидеть ее обнаженной в лунном свете оказалось не таким сильным, как ее настойчивая мольба.
Он мгновенно разделся, и она обхватила его ногами… Внезапно он замер. Она — девственница!
— Боже мой! — прошептал он. Никогда в жизни не оказывался он в таком несчастном положении. — Извини, Джесси.
Она не слушала, а все сильнее прижималась к нему. И внезапно задохнулась — от неожиданности. Никто никогда не говорил ей, что может быть больно. Но это — мгновение. Боль ушла, а непреодолимое желание вернулось, и волна страсти захлестнула ее с головой.
Вот то, чего она хотела!..
Когда Чейз упал рядом и затих, Джесси нежно притянула его к себе.
— Как чудесно! — прошептала она в упоении. Оп поднял голову.
— Более чудесно, чем ты сама это понимаешь, — сказал он тихо.
Его губы ласкали ее кожу, как легкое перышко, они летали, касаясь ее шеи и уха. Потом он положил голову на ее плечо и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Такого у него не было никогда.
Никогда у него не было женщины, которая хотела бы его с такой же дикой страстью, как и он ее. И даже девственность не остановила Джесси. Ах да, ее девственность. Как он про это забыл! Проклятие!
Джесси почувствовала напряжение Чейза.
— Что-то не так? — спросила она.
— Ничего, — торопливо ответил он. Джесси нахмурилась:
— Ты сожалеешь о том, что случилось?
— А ты?
— А почему я должна?
— Ты же была девушкой, — с болью вздохнул он. Джесси улыбнулась.
— Конечно. А ты что думал? Он почувствовал себя неловко.
— Ну понимаешь, ты вела себя не как девушка, когда я тебя впервые увидел.
— А, это, — вспомнила Джесси. — Это ничего не значит. Что делал Блю, меня совсем не трогало. А вот что ты делал, мне было небезразлично.
Он молчал, и это смутило ее.
— Я не понимаю, отчего ты расстроился.
— Ты же была девственницей, и я не имел права… Мне надо было остановиться.
— Я знаю, — сказала она тихо. — Но я рада, что ты этого не сделал.
— Ты постаралась, чтобы я не остановился, да? Она засмеялась.
— Я не вижу ничего смешного, Джесси.
— А я не вижу, о чем грустить! Ты же знаешь, я тоже тебя хотела. И если я не беспокоюсь, почему ты беспокоишься?
— Я надеюсь, ты ни на что не рассчитываешь после этого? — Он отвернулся и стал одеваться.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, погаснув.
— Ну, Джесси, Ты понимаешь, о чем я. Я уверен, ты не из тех девиц, которые отдаются, чтобы поймать мужчину на крючок. Но если об этом узнает Рэчел, она будет настаивать…
— Чтобы мы поженились, — закончила за него Джесси. В ее глазах он увидел, что смысл сказанного до нее дошел. — А я, конечно, недостаточно хороша для тебя, чтобы жениться.
— Я такого не говорил.
Она влепила ему пощечину такой дикой силы, что он качнулся.
— Ублюдок, — прошипела она, вскакивая. — Когда ты добивался того, чего хотел, это не имело значения, а теперь испугался последствий!
— Джесси…
— Катись ты к черту! Ненавижу тебя! Я чувствую себя, будто вывалялась в грязи. Мне от тебя ничего не нужно! Я ненавижу тебя.
Ему следовало вырвать у себя язык, думал он. Черт его дернул вести подобные разговоры!
— Джесси, извини, — начал он. Быстро одевшись, схватив одеяло, она вскочила на лошадь.
— Ты все разрушил, все разрушил, все испортил! Запомни, я не выйду за тебя замуж, даже если ты будешь умолять меня! Можешь не волноваться, что я расскажу об этом Рэчел. Я не хочу, чтобы она напоминала мне о том, о чем я собираюсь забыть!
И Джесси унеслась. Он понял, что лучше не пытаться догонять ее.
Глава 13
Чейз проснулся рано и поспешил на ранчо. Ехал и думал, что он скажет Джесси. Очень жаль, что вкус первой любви оказался для нее столь горьким. И ему очень хотелось вернуть расположение девушки.
На крыльце стояла Рэчел. Она выглядела очень мило в платье цвета весенней зелени, украшенном белыми рюшечками. Ее золотые волосы были стянуты в тугой пучок на затылке, а нежные завитки касались шеи.
Всегда, сколько ее Чейз помнил, она выглядела очень элегантно. Ее, сдержанную и уравновешенную, казалось, ничто не в силах вывести из себя. Именно это особенно ценил в ней Джонатан Юинг. Именно это раздражало в ней Чейза — сверхъестественный самоконтроль.
— Боже мой, Чейз! У тебя вид, будто ты всю ночь провел в прериях, — сказала она, когда Чейз поднялся на крыльцо.
Он осмотрел себя, провел ладонью по небритому подбородку и хмыкнул.
— Да. Я никак не мог заснуть и поехал прокатиться. Но заблудился в темноте и заночевал под открытым небом.
Рэчел покачала головой.
— Честное слово, Чейз, совсем не похоже на тебя.
— Пожалуй, ты права. Я действительно сам себя не узнаю. Твоя дочь кого хочешь переделает.
Она пропустила мимо ушей его последнее замечание.
— Ты, кажется, собирался с сегодняшнего дня работать?
Он смутился, потому что совсем про это забыл.
— Да, собирался. А Джесси уже уехала?
— Не знаю. Она никогда ни о чем не говорит мне.
— Привет, приятель! — Джеб хлопнул Чейза по плечу. — Твоей лошади не было ночью в стойле. Ты только что вернулся!
— Да, — коротко отрезал Чейз, показывая тем самым, что не намерен продолжать разговор.
Джеб пожал плечами, повернулся к нему спиной и обратился к Рэчел:
— Я подумал, что лучше тебе показать вот это. А то еще устроишь переполох, как тогда, — проворчал он.