Любовь и возмездие (Мой нежный враг)
Шрифт:
— Кобыла ржала, когда он входил в нее?
Касси молча кивнула. Голос ей не повиновался.
— Но она хотела этого, не так ли? Она поворачивалась к нему задом? Откидывала хвост?
— Ну, конечно. У нее была течка. Наступила ее пора.
— Как и у тебя. Пришло и твое время пережить это.
— Нет, — упрямо повторила она и, подняв веки, увидела, как блестят его глаза, неотрывно смотревшие на нее. Воздух стал таким плотным, что резал горло. — Повторяю, я не животное.
— Во время слияния мы все становимся животными. И, уверяю, в тот момент, когда я войду в тебя, тебе будет не
Его доверительный тон испугал ее еще больше. Она осознала, какое завораживающее действие оказывают его слова. Вот Джаред входит в нее, сжимаются его крутые ягодицы, а ее бедра…
— Уходи! — прошептала Касси. Он покачал головой.
— Тогда замолчи. Я не желаю этого слушать.
— Я сказал все, что хотел, что собирался…
У нее голова шла кругом. И лучше не вспоминать об услышанном.
«Пришло твое время»
Касси попыталась найти достойный выход. Он поставил ее в тупик. Может, в том, о чем он говорил, и заключается смысл бытия? Может, в этом причина того, что тело, забыв об опасности, перестало подчиняться ей? Еще до встречи с ним она почувствовала, как что-то пробуждается в ее существе. Какая-то истома обволакивает ее. Вот-вот! Именно то самое. Касси с радостью ухватилась за это объяснение. Причина кроется не в нем. На его месте мог оказаться любой мужчина. Просто настало ее время, ее «роза», как говорила Лихуа, распустилась. Ее пора, И, конечно, Джаред — самый сексуальный мужчина из всех, кого ей доводилось видеть. Нет ничего странного, что тело отозвалось на появление такого самца.
— Хочешь — оставайся здесь, хочешь — уходи. Мне нет никакого дела до тебя. — Касси старалась говорить независимым тоном.
Джаред улыбнулся.
— В самом деле?
Она перевела взгляд на Капу. Черт бы побрал этого Джареда. Какая уверенность исходит от него. Даже не глядя в его сторону, она ощущала его присутствие. Ее глазам предстала картина: облепленный влажной одеждой, он грациозно приближается к ней, склоняется над ней.
«Мне хочется слизнуть языком соль с твоей груди».
Нет! Нельзя испытывать этого щекочущего чувства. Дело не в нем. Касси снова и снова твердила как заклинание спасительную фразу, словно отгоняла демонов. Это все из-за того, что пришла ее пора. Он не имеет к ее желанию никакого отношения.
6
— Она все еще там, внизу?
Джаред, залюбовавшись золотыми лучами восходящего солнца, остановился на палубе, поджидая Бредфорда. Дядя был чисто выбрит, изысканно одет и даже повязал шейный платок. В глазах его светилось недоумение, и он продолжал сыпать вопросы, не ожидая ответов:
— А что ты так рано поднялся? Не думал, что увижу тебя до обеда, — спросил, в свою очередь, Джаред.
— Не преувеличивай мою леность. Ты же знаешь, если я чем-то увлекаюсь, то забываю и про еду, и про сон.
— Но по доброй воле тебя и пушкой не добудиться.
— Что верно, то верно. Но когда впереди маячит что-то заманчивое, это правило уже не срабатывает.
Джаред насторожился.
— Могу ли я полюбопытствовать, что на этот раз замаячило прямо по борту?
Бредфорд усмехнулся.
— Ого! Какой свирепый тон. Что за сокровище ты пытаешься уберечь от меня? Девушку
Джаред подавил вспыхнувшее в нем невольное чувство ревности и заставил себя улыбнуться:
— Жеребца, конечно. Я-то ведь знаю твои пристрастия.
— Да ну?! Как жаль, что я весь как на ладони, — покачал головой Бредфорд. — Но ты мне так и не ответил. Неужели девушка до сих пор сидит в трюме со своим неразлучным спутником жизни?
— По всей видимости. — Взгляд Джареда невольно устремился в сторону трюма, где они соорудили Капу стойло. — Будем надеяться, что он не забьет ее до смерти.
— Даже когда жеребец совершенно обезумел от страха, он и тогда подпускал ее к себе. — Бредфорд слегка замялся. — А ты знаешь, она внушила мне надежду.
— Надежду? — не понял Джаред.
— Я всегда завидовал твоему умению обращаться с лошадьми. Это походило на магию. — Он поморщился. — Но простым смертным такое бесстрашие недоступно. Что тебе давалось без всякого труда, а том я и мечтать не смел.
Джаред с удивлением посмотрел на дядюшку. Бредфорд прежде не признавался в своих слабостях, но сейчас в его словах не было ни горечи, ни обиды.
— Чепуха! — не согласился Джаред, поскольку ничего лучшего не пришло ему на ум. — Ты самый лучший лошадник из всех, кого я знаю.
— Но у меня нет твоего дара, как его называют на острове, кахуа, — улыбнулся Бредфорд. — И, судя по всему, ему поздно проявиться. Эта милая девушка им тоже не обладает. Но у нее есть другое.
— Что же именно? — поинтересовался Джаред, испытующе глядя на Бредфорда. Он уже оставил шутливый тон и вполне серьезно ждал ответа дяди.
— Трудно подыскать подходящее слово, — задумался Бредфорд. — Думаю, самое точное — это любовь. — Он невольно пожал плечами. — Вышедшее из моды и никому не нужное понятие. Но оно дает Касси великую силу, которая берется непонятно откуда и сбивает с толку. Мы не в состоянии понять ее. Быть может, она и сама не осознает своего преимущества. Но и не стыдится своего чувства. Я увидел, как она обращается со своим жеребцом, и передо мной открылся выход.
— И куда он ведет? — Насмешливый тон снова вернулся к Джареду.
— Не знаю. Это всего лишь надежда, хотя и она тоже никому не нужное переживание…— Бредфорд замолчал, поскольку они оказались у дверей, ведущих в трюм. — Но что-то мне подсказывает, что я смогу воспользоваться полученным уроком. Во всяком случае, попробую исследовать эту область.
— Ты собираешься идти со мной? — спросил у него Джаред, задержавшись на секунду.
Бредфорд вздохнул.
— Подожду здесь. В конюшне пахнет не самым лучшим образом.
Джаред распахнул дверь.
— В самый раз для желающего исследовать новые области…
— Но до Христофора Колумба мне далековато, — усмехнулся Бредфорд и, помолчав, вдруг добавил: — А ты знаешь, она чем-то напоминает мне Жозетту.
Джареда словно хлестнули кнутом.
— В ней нет ничего от Жозетты! Ни в малейшей степени.
— Внешне — конечно. Но они одинаково настойчивы, упрямы, умеют добиться своего. Сложись судьба иначе, они бы вполне могли подружиться друг с другом.
— У нее нет ничего общего с Жозеттой. О чем ты говоришь! — упрямо повторил Джаред.