Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

Джоансен Айрис

— А дубина Джек шел за вами?

— Того и гляди наступил бы на пятки. — Касси поморщилась. — Неужто он настолько глуп, что думает, будто я побегу у него на глазах?

— Слуги очень преданы Джареду.

— А то я не заметила! — насмешливо ответила Касси и перевела разговор на другое. — Мы жили на острове, со всех сторон омываемом океаном. И как случилось, что я не умею грести и править ботиком?

— Ты слишком увлеклась лошадьми. И потом, — добавила Лани, не дав Касси продолжить фразу, — я тоже не могу им управлять. Только каноэ. Но мы

придумаем что-нибудь, когда наступит время.

У Касси появилось ощущение, что время, когда надо действовать, уже никогда не наступит.

— Этой ночью мне приснился сон про папу.

— Вот почему ты сегодня места себе не находишь. Хороший сон?

— Нет, скорее беспокойный, мучительный, похожий больше на кошмар. Отца захватил водоворот, из которого он никак не мог выплыть. Мы должны найти его, Лани.

— И теперь ты готова прыгнуть в море и плыть во Францию? — покачала головой ее подруга. — Скорее всего он еще туда не добрался. Ты же знаешь, будет лучше, если мы дадим возможность Джареду отыскать его для нас. А затем уже отправимся к Шарлю. Теперь, когда все слуги в моем подчинении, мне гораздо проще будет узнать, когда придет весточка из Парижа.

— Да, все верно, — отозвалась Касси. Ее не переставало раздражать странное положение, которое они занимали в Морланде: полупленники, полугости. А вдобавок ко всему Лани со вчерашнего дня начала распоряжаться всеми слугами громадного замка. — Но нам надо заранее продумать, что мы станем делать, когда узнаем, где он.

— Из гавани, в которую мы приплыли, нам не уехать. Слишком близко от замка. Погоня успеет раньше, чем мы сядем на корабль. Бредфорд как-то оговорился, что поблизости есть другой порт — поменьше, милях в десяти к югу отсюда. Вот оттуда нам, может быть, удастся выбраться.

— Надо будет расспросить о нем Жозетту, — теперь, когда появилось что-то реальное, Касси приободрилась. Лани права: зачем им напрасно тратить деньги, поджидая Шарля во Франции. Надо терпеливо жить здесь, пока Джаред не получит известие о его появлении там. — Касси поднялась. — А сейчас пойду переодеваться к ужину.

— Я еще немного посижу, — кивнула Лани. — В отличие от тебя мне не нужно смывать с себя запах лошадиного пота.

Касси подошла к дверям и, взявшись за ручку, спросила:

— … а тебе снится папа?

— Не очень часто. Я не из мечтательных особ. Но когда снится, всегда по-хорошему. — Она снова улыбнулась. — Шарль делает то, что считает правильным, Касси. Господь не оставит его.

Касси хотелось бы сохранить такую же веру в него. Но ночной кошмар встревожил душу. Господу Богу нет никакого дела до человека, оказавшегося в водовороте событий.

— Это всего лишь сон, — негромко напомнила Лани. — Если тебе снова приснится «кошмар, приходи ко мне. Посидим поговорим, и твой страх пройдет.

Прибежать к Лани и уткнуться к ней в колени, как она это делала в детстве, и все сразу встанет на свои места. Но сейчас иные трудности. Пора самой научиться преодолевать препятствия. Лани

тоже несет на плечах огромный груз забот и тревог. Не стоит увеличивать их вес. Касси заставила себя улыбнуться:

— Думаю, что после нашего разговора кошмар меня больше не потревожит.

12

1 октября, 1806 Париж. Франция

— Мсье Бонилл, в салоне мсье Давид, — сообщил Гастон, открывая дверь и принимая у Рауля шляпу и перчатки. — Он здесь с самого утра. Я предупреждал, что ему придется долго ждать, но он настойчиво повторял, что должен встретиться с вами как можно скорее.

— В самом деле? С тех пор как мсье Давиду стал покровительствовать Наполеон, он редко беспокоит меня без особой нужды. — Рауль направился в салон. — Надеюсь, ты оказал ему надлежащий прием?

Дворецкий энергично кивнул.

— Ну, конечно, мсье. Он известный человек и талантливый художник.

Губы Рауля скривила презрительная улыбка. Недоумки, они считают, что те, кто стоит рядом с Наполеоном Бонапартом, несут на себе не только отблеск его славы, но и представляют ценность сами по себе. Надо бы как-нибудь преподать им, что самый умный тот, кто стоит за троном. Он распахнул деревянные с инкрустацией двери.

— О, Жак-Луи! Как я рад видеть тебя. Предупреди ты о своем приходе, я постарался бы сократить свой визит или отменил бы вовсе.

— Я и сам не знал об этом. — Давид поднялся. — Ко мне сегодня неожиданно пришел человек.

— Наполеон? — вскинул брови Рауль.

Давид нетерпеливо отмахнулся, не принимая шутливого тона.

— Неужто ты думаешь, что я прибежал бы к тебе, будь это Наполеон? Нет. Совсем другого полета птица. — Он помолчал. — Шарль Девилл.

Рауль постарался сохранить прежнее выражение лица.

— Какая… неожиданность! И как поживает наш дорогой друг?

— Он встревожен. И спрашивал меня, где ему найти Рауля Камбре.

— И ты сказал ему?

— Конечно, нет. Я дал клятву хранить твое имя в тайне, когда ты сменил его.

И эту тайну скрепила весьма кругленькая сумма, врученная Раулем.

— Коньяк?

Давид покачал головой.

— Я тороплюсь. Меня ждет незаконченная картина. Я и без того потерял массу времени, дожидаясь тебя.

— Не уходи. — Рауль налил рюмку, чувствуя потребность подкрепить себя. — Что ты имел в виду под словом «встревожен»?

— То, что есть — испуган, взволнован. И с пафосом уверял, что должен непременно увидеться с тобой, чтобы выяснить все. Он сказал, что приехал в Париж прошлой ночью.

— И немедленно явился к тебе? Интересно.

— Он знал, что мы с тобой были друзьями. Рауль никогда не считал Давида своим другом, у него друзей и быть не могло. Просто, как определил он для себя, использовал еще одного дурака, не больше, чем всех остальных.

— Прекрасный друг, а что его привело сюда? Он похож на того Шарля, каким был прежде?