Любовь из пробирки

Ильина Настя

Я навожу на столе порядок и вспоминаю о Владимире. Он проработал в компании немало времени, и я доверял ему, хоть иногда и чувствовал некую зависть с его стороны. Он будто бы считал, что многое тянет на себе и заслуживает больше, чем получает.

— Доброе утро! — заглядывает Владимир и улыбается.

Дуться он уже перестал. Ведёт себя, словно ни в чём не бывало. Человек настроения, который смешивает личные эмоции с работой… Мда… Как-то это немного странно, учитывая, сколько раз я просил не делать так.

— Доброе! —

отвечаю я сухо, замечая, как он меняется в лице.

Владимир присаживается в кресло напротив меня и смотрит с лёгким прищуром.

— Что-то случилось?

— Я знаю, что это ты подставил меня, только не могу понять зачем? — спрашиваю голосом, в нотках которого звучат ледяные вибрации.

— О чем это… — пытается оправдаться Владимир, но я мотаю головой.

— Это ты подсунул Валентине документы. Мы всё проверили по камерам. А теперь скажи — зачем?

— Я могу написать по собственному? — не дав ответа на мой вопрос, спрашивает Владимир.

И тут я понимаю, что пригрел у себя на груди змею. Киваю, продолжая смотреть на него пронзительным взглядом. Он не скажет, почему решил подставить меня, да и не имеет это большого значения. Какая разница, за что тебе воткнули нож в спину, если уже ничего не изменишь?

— У тебя есть час, чтобы написать заявление и собрать вещи. Если не уложишься, охрана просто вышвырнет тебя на улицу, и это будет малая часть того, что ты заслужил своим предательством! — цежу я сквозь зубы, показывая, что такого не прощаю.

Владимир кивает. Кожа на его лице бледнеет и натягивается на скулах. Зубы чуть скрипят. Он встаёт на ноги и уходит, а я остаюсь один на один с собственными мыслями. Иногда доверяешь совсем не тем людям, ровно так же, как и ошибаешься и считаешь змеями других.

Я беру телефон и пишу Мире сообщение. Предлагаю ей встретиться вечером после работы и поехать к реке. Не хочу в течение дня сталкиваться с ней, потому что эмоции до сих пор бушуют в груди, как ураган. Боюсь случайно сказать или сделать что-то не то. Тем более, я хотел сказать ей, что с моей стороны всё по-настоящему, и я готов ждать, когда и она начнёт испытывать что-то ко мне.

Глава 29. Дурацкий поступок

Я почувствовала себя виноватой после того, как Иван сказал, что никакие подписи и печати ставить не просил, а потом прислал сообщение: «Владимир даже не стал отрицать вину и написал заявление по собственному». Я подумала о Вале слишком плохо, а потому правильным было бы попросить за это прощения, пусть и не обвиняла её в лицо.

— Валь, ты прости меня, ладно? — начинаю я, войдя в её кабинет, и она поднимает на меня удивлённый взгляд.

— За что? — спрашивает она, отрываясь от монитора.

— Я плохо подумала о тебе, когда началась вся эта заварушка с печатями. Просто из-за той истории с Кларой

я не могла никому доверять. И мне было больно от мыслей, что это сделала ты, но они были. Прости! — я опускаю голову.

Через несколько секунд Валя встаёт из-за стола, подходит и обнимает меня.

— Мира, я тебя не обвиняю. Я теперь тоже с оглядкой смотрю на каждого человека, ну после… — она возвращается на своё место и заливается румянцем.

У каждого свои демоны и желания, и я не осуждаю её за пристрастие ко всяким игрушкам… Это совсем не моё дело, с кем и как она спит. Главное, какой человек, а всё остальное мелочи. И теперь я доверяю ей.

Мы ещё немного говорим о личном, и я признаюсь, что чувствую к Ивану нечто большее, чем просто симпатию. Наверное, я уже готова построить с ним настоящую семью.

Вечером мы с Иваном встречаемся в условленное время в условленном месте. Мы целый день не виделись, и глупо было бы отрицать, что я соскучилась.

— Привет! — улыбаюсь я, увидев Ивана.

О Владимире говорить я не хочу. Я отлично помню, какие ощущения охватили меня, когда я думала, что Валя предала меня, поэтому не хочу расстраивать Ивана. Ему наверняка и без того непросто.

— Привет! — отвечает мужчина с тёплой улыбкой на губах. — Мы ведь не поедем на двух машинах? — хмурится он.

— Ммм… Почему нет? Давай на двух, просто на парковке оставим их и пойдём гулять.

Он насупливается, но не спорит со мной. С беременными вообще спорить опасно, если честно. Я мысленно хихикаю и киваю головой в сторону выхода.

Ездить в машине вместе с ним куда приятнее. Сижу в салоне, слушая радио, по которому гоняют весь день романтические хиты двухтысячных. Иван едет следом за мной, и мы приезжаем на парковку практически в одно время, с отрывом не больше половины минуты из-за светофора, на который Иван попал на повороте.

Мы медленно двигаемся к реке. Однако, сегодня лучше было не ехать на прогулку, потому что погода на самом деле не располагает к себе. Пронизывающий ветер забирается под одежду, и меня начинает слегка потрясывать. Иван снимает пиджак и бережно надевает мне на плечи, чтобы обогреть. Я улыбаюсь, но стараюсь скрыть эту улыбку, опустив голову. Мне уже так привычно кутаться в его пиджак, который оставляет на мне его запах.

— Сегодня к вечеру похолодало, — сокрушается Иван.

— Есть такое, — соглашаюсь я.

— Мира, ты подумала о том, чтобы съехаться? — спрашивает он у меня, заставляя снова начать нервничать.

Я думала об этом очень много, но так и не смогла принять какое-то решение. Вроде бы и можно было съехаться, но к кому? У Ивана я бы точно не смогла жить, ведь там всё пропитано другой женщиной. Наверняка у него в квартире, как у отца, разложены ее вещи так, словно она и не уходила никуда…