Любовь как американские горки

Солей Мари

— Правда? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Это было в те дни, когда выходил «Классный мюзикл». Он был с Ванессой Хадженс.

— И они стояли в очереди?

— Нет-нет. Знаменитостям разрешают проходить без очереди. Но все равно было круто его увидеть.

— Ты видел еще каких-нибудь знаменитостей?

— Несколько. Коби Брайант был здесь какое-то время назад. Перед Алисой в стране чудес произошел огромный переполох. Но у меня не было годового абонемента с детства, поэтому я бываю здесь не так часто, чтобы видеть знаменитостей.

Несмотря на то что

я выросла среди некоторых знаменитостей, так как моя семья вращалась в таких кругах, кажется более захватывающим видеть их в Диснейленде.

Когда настала наша очередь, нам назначили передние места на аттракционе.

— Да! — восклицает Тайлер. — Лучшее место для этой поездки.

— Да неужели? — спрашиваю я.

— Да. Когда ты сидишь впереди, сложнее видеть, куда едешь, поэтому веселее. Чем дальше, тем больше видишь, куда направляются люди впереди, поэтому нет эффекта неожиданности.

— Ооох. — честно говоря, я не каталась на американских горках. Это часть того, что меня привлекло в Диснейленде — большинство аттракционов медленные, приемлемые для женщины из Уэстфилда, и не портят прическу.

Но я хочу жить.

Так что Космическая гора — это то, что нужно.

Мы садимся в нашу маленькую ракету и начинаем двигаться. Тайлер машет оператору за стеклянным окном, который управляет аттракционом.

— Традиция, — говорит он мне. — Иногда они машут в ответ, но это редкость.

Оператор, кажется, не заметил его.

— Облом, — говорит Тайлер, но улыбается и не выглядит расстроенным.

Я решаю помочь ему и машу рукой оператору, как будто он мой давний друг. Оператор наконец смотрит на нас, качает головой с улыбкой и машет в ответ.

Тайлер громко смеется.

— Конечно, тебе он машет. Кто бы не помахал в ответ красивой женщине с такой улыбкой?

Хотя он и раньше говорил мне подобные вещи, я все равно чувствую, как румянец заливает меня от кончиков пальцев до щек. Прежде чем я успеваю ответить, поезд поворачивает, и мы поднимаемся на небольшой холм, как будто ракеты, покидающие космическую станцию.

Мы выезжаем в огромную комнату, полностью темную, кроме «звезд». Я могу немного различить рельсы, так как мы все еще движемся довольно медленно, и затем… мы трогаемся.

Я вскрикиваю, не осознавая этого, затем зажимаю рот рукой. Рядом со мной Тайлер громко кричит и поднимает обе руки над головой. Аттракцион поднимает нас и опускает, кружит, и я смеюсь каждый раз, когда мы движемся в неожиданном направлении.

Я чувствую восторг, которого никогда не испытывала раньше. Смеюсь, без страха быть осужденной, визжу от восторга. Мне не хватает смелости, чтобы отпустить поручень, но я чувствую легкость и свободу, которые не испытывала…

С тех пор как была с Тайлером пять лет назад.

— Это последний поворот, — кричит Тайлер. — А в конце есть камера.

— Хорошо! — кричу я в ответ, поворачиваясь к нему лицом.

Его улыбка, в сочетании с адреналином от аттракциона, наполняет меня пузырьками. Я могла бы взлететь. Я чувствую себя живой и счастливой, свободной. Лучше, чем чувствовала себя за последние годы.

И когда мы проезжаем

последний поворот, я готовлюсь к вспышке камеры. Как меня всегда учили. Улыбка, голова чуть влево, спина прямая.

Но затем слова Тайлера звучат в моей голове.

Не думай о том, как это выглядит или что подумают другие. Чего ты хочешь?

И в этот момент я точно знаю, чего хочу.

Я поворачиваюсь к Тайлеру, хватаю его за лицо, закрываю глаза и едва успеваю заметить вспышку, когда целую его в губы.

Глава 10

Тайлер

Брук только что поцеловала меня.

Не самый лучший поцелуй в моей жизни, учитывая, что мы мчались по Космической горе, и я даже не понял, что произошло, но мы действительно поцеловались.

Ведь правда?

Это было быстро, просто соприкосновение губ, и потом Брук отстранилась. Ее руки все еще держат мое лицо, она дарит мне озорную улыбку, а затем откидывается на спинку сиденья.

Что за…?!

Ракета замедляется, и мы поворачиваемся и останавливаемся. Поручни поднимаются, и мы выходим из нашей ракеты. Я веду Брук по коридорам до тех пор, пока мы не окажемся перед телевизионными экранами, показывающими предварительный просмотр наших фотографий. Мы еще ничего друг другу не сказали. Слишком много людей вокруг. Мы останавливаемся перед экранами, ожидая появления нашей ракеты.

И вот она. Мои глаза широко раскрыты от удивления, глаза Брук закрыты, и наши губы прикасаются друг к другу. Ее волосы развеваются во все стороны, но, несмотря на это, она невероятно красива.

Она смеется и указывает на экран.

— О, боже. Ужасная фотография.

Я киваю.

— Действительно ужасная.

Я поворачиваюсь к ней, и она переводит свое внимание с фотографии на экране на меня.

— Что… — я сглатываю. — Почему ты поцеловала меня?

Она несколько раз моргает, ее лицо остается спокойным. Потом она пожимает плечами.

— Ты сказал, что сегодня мы делаем то, что делает меня счастливой.

Мое сердце бьется в груди.

— И это сделало тебя счастливой?

— Да. — она ярко улыбается мне. — Пойдем, найдем еще один аттракцион!

Я понятия не имею, что об этом думать. Но она права. Сегодня день, чтобы сделать ее счастливой. И я здесь для этого.

После Космической Горы, мы катаемся еще на нескольких «взрослых» аттракционах — Индиане Джонсе, железной дороге Биг-Тандер-Маунтин и Маттерхорне. Мне нравится слышать ее удивленные крики, когда марионетка «Отвратительный снеговик» тянется к ней на бобслее.