Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

Горбачева Наталья Борисовна

Зная, как ломают жизни тайные человеческие страсти, Менделеев решил узнать, что связывает Ларису и отца Глеба. Подсказку дали сами обстоятельства: Олегу попалась на глаза газета, где под заголовком «Перестановки в правительстве» был напечатан портрет Германа Конево. Пользуясь своими связями, он быстро добился приема у этого замминистра. Менделеев явился к нему в кабинет. Конев узнал посетителя и усмехнулся:

– Ну что, второй раунд?

– Мозговая атака, – ответил адвокат. – Желаю выяснить суть ваших претензий

к известной особе…

– И кто ты такой? – развязно спросил Конев.

– Ваша честь, можете называть меня «Временным Поверенным в делах». Этого вполне достаточно, чтобы узнать суть разногласий высоких сторон, могут ли они прийти к консенсусу без ущемления прав и остаться в рамках правового поля, без всякого там битья в пятак… Простите.

– Ладно, парень. Вижу, подкован. Ты ее любовник?

– Попрошу на «вы», – спокойно ответил Олег.

– Хорошо. У Ларисы есть одна бумажка, имеющая отношение к моей высокой особе, – подчеркнул Конев, – которую я прошу отдать, продать, подарить, как угодно…

– И вы тогда гарантируете, что исчезнете из ее жизни навсегда?

– Да кто они мне? И кто я для них?

– Вы даже не представляете, насколько вы правы. Я поговорю с ней, – пообещал Олег и в тот же день постарался исполнить.

***

Он стал звонить Ларисе, но ее домашний и мобильный были отключены. Менделеев без предупреждения явился к ней домой. Она открыла дверь. Удивилась и обрадовалась, пригласила войти.

– А где Глеб? – осмотрелся Менделеев.

– У бабушки с дедушкой. А что?

– Я виделся с Германом, – сказал он, снимая пальто. – Кофейку можно?

– Зачем? – насторожилась Лариса: то ли зачем кофе, то ли встреча с Германом.

Менделеев прошел в комнату, соединенную с кухней, заварил себе кипятком растворимый кофе.

– Надо купить тебе хорошего кофе… Сказал ему, чтобы он оставил тебя в покое.

– Ну и? – напряглась Лариса.

– Он хочет от тебя какую-то бумагу… Что ты так перепугалась? Я не спрашивал, какую. Просто отдай мне и я передам. И все будет кончено.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь!

– Я знаю одно: нельзя вечно прятаться, прятать Глеба, телефоны выключать, – сказал Менделеев и хозяйским жестом пригласил ее сесть за стол.

– Мне не нравится, что ты пошел к нему без моего ведома.

– Какая теперь разница? Давай! Бумажку…

– Я подумаю. Только не понимаю, зачем тебе эти заморочки?

– Ты хочешь правду? – Олег заглянул в ее глаза. Лариса даже не предполагала, что он ей ответит, но предупредила:

– Я вообще всегда хочу знать только правду.

– Все это мне затем… – он вздохнул, взял и поцеловал ее руку. – Затем, что я люблю тебя. – И прибавил: – А давай устроим ужин в нашу честь, а?

И они устроили ужин с шампанским. Менделеев на скорую руку приготовил мясо – оказалось, что он прекрасно готовил. Лариса надела красивое платье. Они зажгли свечи. Очень скоро это платье упало на пол, и к полуночи комната до предела наполнилась жаркими признаниями и нежными поцелуями.

Перед тем как заснуть, Лариса сказала:

– Никогда, ни в чем меня не обманывай. Обещаешь?

– Клянусь: на Библии, на уголовном кодексе, на книге о вкусной и здоровой пище…

– Олег, не кощунствуй! – перебила Лариса.

– Прости… Ты моя жизнь…

Субботнее утро они проспали, а потом решили забрать Глеба и поехать за город к Олегу. Только в Бережки Лариса поехала без Менделеева. Ей казалось, что у родных будет проще определиться, как поступить с «бумагой».

На кухне были Лика и мама Таня, которая месила тесто для любимых пирожков внука. Женщины обсуждали предложение Германа и так, и эдак, строили догадки, называли разные причины его появления. Лариса настаивала:

– Герман высоко взлетел. Замминистра для него – не предел… А тут – брошенный ребенок, порочащий доброе имя факт биографии… Особенно для Запада.

– И что же теперь делать? Он ведь не отстанет. Не будешь же ты Глеба все время прятать! – сказала мама Таня. – А может, все у вас еще срастется?

– Гнать его поганой метлой! – поставила свою резолюцию Лика.

– А Глеб так и вырастет без отца? – приводила контрдоводы мама Таня.

– Да он уж вроде вырос. Ну, хватит! Как говорит один мой знакомый: «станет страшно – будем бояться»! – завершила разговор Лариса, под знакомым подразумевая Олега. – А теперь – пироги делать! Мы скоро уедем.

– А ночевать не будешь? – расстроилась мама Таня. – Ларочка, а как у тебя с Олегом, помнишь, ты с ним приезжала?

Лариса вдруг покраснела и выскочила из кухни. У дверей подслушивала Настя. Для нее это был новый козырь – отец Глеба жив! А Леня говорил, что умер… Настя еле успела увернуться, когда дверь внезапно распахнулась. Вот так она и познакомилась с судьей Ларисой, которая представляла невесту брата совсем другой. Лика все уши прожужжала: детдомовка, перекати-поле, из грязи да в князи… Ларисе Настя с первого взгляда понравилась – что-то в их характерах было общее – воля и целеустремленность. А Леньке только такая и нужна. Ей же самой нужен Олег.

***

Глеб очень обрадовался, что они снова едут к Олегу на дачу. Счастливый мальчишка упросил, чтобы его посадили на переднее сиденье, как взрослого. Мама была категорически против, но Менделеев ее уговорил. Всю дорогу «мужчины» болтали, а Лариса на заднем сиденье охала, что водитель все время отвлекается.

– Эх, мама нам устроит, когда приедем, – сказал Олег.

– Не устроит, не бойся. Ты ей очень нравишься, – успокоил Глеб. – Олег, если ты живешь один, кто же тогда тебе обед готовит?