Любовь коварству вопреки

Мир Эдна

— Но это вовсе не Саймон, — возразила Айрин. — Дэвид Клэйтон стоит на улице и хочет с тобой поговорить.

— Дэвид Клэйтон? — взвилась Мелани. — Никогда впредь не упоминай в моем присутствии этого имени. Я не желаю ничего о нем слышать и не собираюсь больше его видеть. Дэвид Клэйтон для меня умер, ясно? Мир его праху.

— Благодарю, — раздалось от двери. Сразу после этого в проеме возникла внушительная фигура Дэвида. — Охотно верю, что вы на меня злитесь, но, несмотря на это, все же прошу вас поговорить со мной.

— Исчезните, — буркнула Мел, снова повернувшись к чертежной доске.

Айрин

нерешительно переводила взгляд с одного на другого, но по знаку Дэвида тут же выскользнула из комнаты.

— Я принес вам ваши рисунки, — произнес Клэйтон, после того как некоторое время молча смотрел на спину Мелани. — Картинки очень красивые. Я и не знал, что вы рисуете комиксы.

— Да когда же вы исчезнете? — прошипела Мелани, ничуть не смягчившись.

— Я знаю ваши рисунки из серии «Великолепные ковбои Запада», — безо всякого смущения продолжал Дэвид. — Их очень любят. — Он остановился и подождал ее реакции, но Мел молчала, и тогда Дэвид спросил: — Саймон — ваш ДРУГ?

Ответа не последовало.

— Вы часто отсылаете его?

Мел по-прежнему не отвечала.

— Кто он по профессии?

Молчание.

— Может быть, он тоже художник?

И на этот раз вопрос повис в воздухе.

Дэвид вздохнул. Он предчувствовал, что с Мелани будет нелегко разговаривать, но не предполагал, что она настолько упряма.

— Ну хорошо, — проворчал он, когда девушка, казалось, начисто забыла о его присутствии. — Меня не касается, кто этот Саймон и как вы к нему относитесь. Я пришел только ради того, чтобы вернуть вам ваши вещи. Я положу все на стол у окна, ладно?

Мелани продолжала упорно молчать. «Может, он уйдет, если я не буду обращать на него внимания», — думала она с надеждой, старательно рисуя усеянный цветами луг.

Дэвид сделал над собой усилие. Ему было трудно сказать то, что он собирался.

— Собственно, я пришел к вам, чтобы извиниться. Выяснилось, что рукопись и дискеты украл мой брат. Он позвонил мне за несколько дней до этого, чтобы… — Тут он запнулся, но потом все же торопливо продолжил: — Чтобы уговорить меня сделать то, чего я не хочу. Он пытается шантажировать меня с помощью этой кражи.

Это было интересно. Помимо собственной воли Мелани обернулась и, окинув Клэйтона долгим, задумчивым взглядом, подошла к нему ближе.

— Ну и как? — спросила она неожиданно, когда Дэвид уже решил, что девушка вообще не станет с ним разговаривать. — Вы поддались?

— Нет, — вздохнул он. — Уилл постоянно попадает в какие-то переделки. Я не хочу и не могу все время таскать для него каштаны из огня.

— Каким образом он присвоил рукопись? — полюбопытствовала Мелани.

Дэвид невольно наморщил лоб.

— Вы помните, как я вам рассказывал, что брат заходил ко мне, когда я уже заболел?

Мелани кивнула.

— Так вот, — заторопился Дэвид. — В тот день мне было уже так плохо, что я едва держался на ногах. Мы поссорились, потому что Уилл снова потребовал от меня денег, а я не хотел ему их давать и в конце концов выставил его из дома. Потом я пошел в постель, но Уилл, оказывается, вернулся. Видимо, он воспользовался тем, что дверь на террасу была открыта, и оттуда проник в мой рабочий кабинет. Там он безо всяких помех забрал рукопись и, перерыв ящики письменного стола, нашел дискеты. Лучше бы

мне хранить их в сейфе, но я никогда не думал, что кому-то может прийти в голову мысль украсть рукопись и дискеты. Что ж, теперь мне будет урок.

Мелани глубоко задумалась. Ей вспомнились слова доктора Лоуэлла: «Не похоже, чтобы такая рана могла стать результатом падения».

— Вы вставали еще раз? — спросила Мел, повторяя про себя диагноз доктора Лоуэлла. Она подняла глаза и встретилась с удивленным взглядом Дэвида. — Я имею в виду, не могло ли так случиться, что вы вдруг застигли своего брата во время его второго визита?

Пожав плечами, Дэвид задумался. Повисла долгая пауза. Затем по его лицу внезапно пробежала улыбка.

— Черт возьми, Мел, да вы правы! — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Теперь я хорошо припомнил события того воскресенья. Я прилег, потому что чувствовал себя ужасно. Когда пришел мой брат, я встал, мы сидели в гостиной, спорили, затем начали ссориться, и я вышвырнул его вон. После этого мне стало еще хуже, и я решил остаток дня провести в постели. Заснул, но сквозь сон услышал шорохи в доме и поднялся, чтобы посмотреть, не ищет ли Эдгар еду на кухне. Видите ли, ваш пес частенько навещает меня. Вместо Эдгара я наткнулся на своего брата, который рылся в моем письменном столе. Боже мой! — Дэвид запнулся и прищелкнул пальцами. — Как я мог все это забыть! Естественно, я заговорил с Уиллом, и он жутко испугался. Затем брат набросился на меня.

— Он ударил вас и убежал, — предположила Мелани, которая сейчас ясно представила всю цепочку событий, но Дэвид отрицательно покачал головой.

— Нет, — возразил он. — Было не совсем так. Это я ударил его. Теперь я вспоминаю это абсолютно отчетливо. Я залепил ему пощечину, и тут он по-настоящему взбесился. Он оскорблял меня, буйствовал, потом что-то в меня швырнул. Я думаю… — Он наморщил лоб. — Да, это был стеклянный куб, который стоит на моем письменном столе, именно его Уилл и бросил в меня. И попал в голову. Я опустился на пол, а брат поспешил убраться восвояси. В тот момент я еще не отключился полностью, просто был как будто оглушен и смог добраться до спальни, чтобы лечь в постель. И уже в спальне потерял сознание. Помню только, как несколько раз приходил в себя и порывался позвонить. Но не мог встать. Вот и все. — Дэвид покачал головой, потрясенный своими воспоминаниями. — Боже мой, Мелани, я был по отношению к вам чудовищно несправедлив. — Он подошел поближе и посмотрел на нее, моля о прощении. — Послушайте, я не прирожденный кавалер и не умею говорить приятные вещи, но все же хотел бы внести ясность, пусть даже в своей неуклюжей манере: мне чрезвычайно жаль, клянусь, и я стыжусь своего поведения. Ах да, я хотел бы еще поблагодарить вас за помощь.

Нет, галантным этого человека действительно не назовешь! Мелани вздохнула.

— Любой на вашем месте мог быть сбит с толку, — великодушно признала она. — Во всяком случае, я рада, что все наконец прояснилось. Забудьте о происшедшем. Так будет лучше для всех.

Она хотела вернуться к своему чертежному столу, но Дэвид удержал ее.

— Подождите, — тихо попросил он. Его голос зазвучал вдруг необычно тепло, почти нежно. — Давайте будем друзьями, Мел? И пожалуйста, простите меня. Я… я нахожу вас чрезвычайно милой.