Любовь леди Эвелин
Шрифт:
Эви была другой.
Нет, не совсем так.
Эгоизм Джека никуда не делся. Ее страдания тронули его, как никогда прежде, но в крови кипело желание обладать ею. Сейчас он хотел ее еще сильнее, чем когда поцеловал в экипаже. Каждый раз, когда он прикасался к Эвелин, его желание все возрастало. Она и понятия не имела, что делает с ним, и это сводило его с ума.
Если легкое прикосновение губ разожгло его страсть, то что будет, когда он коснется ее обнаженного тела, когда увидит ее рядом с собой в постели?
За дверью раздались шаги.
Джек
Его ошибка могла дорого обойтись. У него нет времени бежать через французские двери в сад. Джека могут заметить и позвать сторожа.
Схватив со стола тяжелый медный подсвечник, он спрятался в углу за книжной полкой.
Дверь открылась. Вошел слуга и забрал мусор из корзины для бумаг. Но вместо того чтобы уйти, он вдруг остановился перед полками.
Джек затаил дыхание, с такой силой сжимая медный подсвечник, что узор врезался ему в ладонь. Его сердце бешено билось. Еще пара шагов, и ему придется ударить слугу.
Мужчина подошел к средней полке, поправил книгу, после чего вышел.
Джек с шумом выдохнул, поставил подсвечник на стол и отер пот со лба. Выскользнув за дверь, он исчез в темноте.
— Дорогая, приглашения уже отправили?
Услышав голос отца, Эвелин подняла голову. Она сидела в гостиной и вяло ковыряла вилкой яичницу.
— Прости?
— Приглашения лорду Ботуэллу и Барнсу. Ты их отправила? — повторил Эммануэль Дарлингтон.
Наконец-то она поняла. Ежемесячный ужин отца с судьями. Традиция… Хотя он уже не работал в «Линкольнз инн» и не появлялся в суде, отец, тем не менее, поддерживал связь с бывшими коллегами. Сейчас все свое время он посвящал лекциям в Оксфорде.
Поглощенная проблемами Рэндольфа, Эвелин совершенно позабыла о приглашениях.
Она всегда любила званые обеды и разговоры о текущих судебных вопросах, анекдоты о промахах в зале суда и нелепых поступках новых адвокатов. Но сегодня Эвелин почувствовала лишь раздражение не от своей забывчивости, а от того, что отец напомнил ей о ее обязанностях.
Перспектива провести вечер в обществе судей показалась ей довольно скучной.
Заметив серьезный взгляд отца, Эвелин выпрямилась и попыталась отогнать ненужные мысли. Она всегда была заботливой дочерью и серьезно относилась к карьере своего отца.
— Я совершенно об этом забыла. Сейчас же их отправлю.
— Не забудь послать приглашение и мистеру Хардингу.
При упоминании имени Джека Эвелин почувствовала волнение. В его присутствии ей будет не так скучно. Внезапно умный разговор потерял для нее всякое значение.
«Прекрати эти глупости», — упрекнула себя Эвелин.
Ей надо быть собранной. Прошло четыре дня после маскарада у Гамильтонов, а от Джека все не было вестей. Эвелин думала, что он занят другими делами. В конце концов, Рэндольф Шелдон не единственный его клиент. Однако ей хотелось знать, что он предпримет дальше. Эвелин не желала признавать, что соскучилась.
— Отошли их сегодня, милая. Они все занятые люди, — сказал отец, выходя из комнаты.
Эвелин допила чай и направилась к столу писать приглашения. У лестницы ее остановил Ходжес.
— К вам пришел джентльмен, леди Эвелин, — объявил он.
На мгновение ее сердце радостно забилось. Может быть, это Джек?
— Мистер Саймон Гатри, — продолжал Ходжес. — Я пригласил его в гостиную. Принести закуски?
Эвелин охватило недоумение. Зачем к ней пришел Саймон? Неужели Рэндольф опять попал в беду? Может, его нашла полиция?
Она почувствовала на себе взгляд Ходжеса: брови старика были нахмурены.
— Нет, спасибо, Ходжес. Уверена, мистер Гатри ненадолго.
«Меньше всего нам нужно излишнее внимание слуг», — подумала она.
Ходжес кивнул и медленно зашаркал прочь.
Эвелин бросилась к гостиной и распахнула дверь.
При виде ее Саймон вскочил. Он выглядел так же, как в таверне на Биллингсгейтском рынке. Темные волосы аккуратно зачесаны набок, взгляд карих глаз мягкий и задумчивый. С его средним ростом и ничем не примечательным лицом он мог бы легко слиться с толпой. Однако, впервые встретив Саймона в Оксфорде, Эвелин поняла, что он обладает недюжинным умом. Он был научным сотрудником университета, как и Рэндольф, только работал у другого профессора. Эвелин всегда нравился Саймон, и то, что он оставался верен Рэндольфу, несмотря на все невзгоды и возможные последствия, указывало на него как на хорошего друга.
Эвелин жестом пригласила Саймона сесть и заняла стул напротив.
— Что-то случилось?
Саймон сложил руки на коленях.
— Рэндольф хочет вас видеть.
— Но это же опасно…
Саймон серьезно взглянул на нее:
— Он в отчаянии, Эвелин. Он сейчас совершенно один в доме Бесс Уитфилд в Шордитче. Я принес ему его книги, и ему удалось продолжить работу. Но он страдает от всей этой дурацкой ситуации и постоянно напряжен. Говорит, что скучает по тем дням, которые вы проводили вместе.
Сердце Эвелин упало.
— Что он задумал?
— На Бонд-стрит есть маленькая книжная лавка «Смидис букс». Днем там мало народу, а сзади есть скамьи, где покупатели могут спокойно полистать книги.
— Я знаю это место.
— Завтра в четыре часа?
— Скажите Рэндольфу, что я там буду.
— Да, и, Эвелин…
— Что?
— Рэндольф хочет видеть вас одну. Без мистера Хардинга.
Эвелин замолчала и принялась лихорадочно соображать. Какая необычная просьба со стороны Рэндольфа.
Она вспомнила, как обещала Джеку, что не будет сама заниматься расследованием или встречаться с Рэндольфом без него. Но откуда об этом мог знать он или Саймон?
— Это невозможно?
Эвелин подумала о несчастном и одиноком Рэндольфе, запертом в Шордитче. Она поняла, что скучает по нему. Возможно, им удастся поговорить о его последней работе, которой он занимался, прежде чем ему пришлось скрываться. Их встреча будет короткой. Зачем Джеку тратить свое время? Он сам говорил, что очень занят, и нелепо думать, будто он станет сопровождать ее повсюду.