Любовь леди Эвелин
Шрифт:
Он вытащил из кармана пальто нож с огромным лезвием.
— Я буду кричать.
— Тогда я убью всех в доме. Не думайте, будто я не справлюсь с двумя стариками, вашим древним дворецким и отцом. А ваша дородная экономка и служанка даже не успеют спуститься по лестнице. Мне прекрасно известно, каких хилых слуг держит ваш отец, а больше в доме никого нет. У них не будет никакого шанса.
Эвелин охватил ужас. Ее сердце бешено забилось, когда она представила окровавленные тела Ходжеса и своего отца.
Саймон подошел к столу и достал
— Я хочу, чтобы вы написали записку мистеру Хардингу.
— Зачем?
— Сообщите, где вы будете его ждать.
Саймон заставил Эвелин сесть за стол и начал диктовать. Дрожащей рукой она записывала его жуткие указания, но мысль о побеге не оставляла ее.
«Он наверняка лжет. Я никогда не выйду вместе с ним из дома, пусть даже и под угрозой ножа!»
Свет лампы упал на золотой ножик для открывания писем на углу стола. Это был подарок от одного из коллег Линдейла, на котором стояла дата, когда ее отец покинул «Линкольнз инн». Но сейчас Эвелин интересовало не это, а его острое, как бритва, лезвие.
Саймон расхаживал перед столом, и когда он повернулся, Эвелин проворно схватила ножик и сунула в карман платья.
Она написана последнее предложение и отодвинула бумагу.
Саймон встал позади, и его пальцы с силой вцепились в ее плечо. Он наклонился, и его несвежее дыхание жарко обдало ее щеку.
— Пора идти.
Эвелин дернулась, ожидая, что он вот-вот грубо схватит ее за руку.
Но вместо этого ей к лицу прижали какую-то дурно пахнущую тряпку. Она отчаянно сопротивлялась, но Саймон был сильнее.
Ее окутала тьма.
Глава 40
Ужас и гнев охватили Джека, когда он прочитал записку.
«Мистер Хардинг.
У меня есть то, что нужно вам. Пожалуйста, нанесите визит на могилу Бесс Уитфилд при первой же возможности.
С.Г.».
— Мы опоздали! Она у него!
— Опоздали? Где моя дочь? — спросил лорд Линдейл.
Джек перевел на него взгляд. Они сидели в библиотеке. Джек поспешил в дом своего наставника, обуреваемый страхом и надеждой. Энтони, Девлин и Брент отправились с ним и теперь ожидали снаружи.
— Эвелин у Саймона Гатри. Он был одним из любовников Бесс Уитфилд, и он же убил ее, — взволнованно произнес Джек.
— Боже мой!
— Я иду к нему.
Джек направился к двери, не желая тратить ни секунды на разговор, когда Эвелин была в руках этого сумасшедшего.
Линдейл на удивление сильно схватил его за руку. Его глаза были полны невыразимой боли.
— Ты не понимаешь. Это все моя вина. Больше десяти лет Бесс Уитфилд была моей любовницей. Я помогал ей и добился того, чтобы она стала известной актрисой.
Джек остановился.
— Вам известно, что Саймон Гатри тоже был любовником Бесс?
— Нет! Я лишь знал, что Бесс вела дневник, где были перечислены имена ее любовников, но никогда не видел его.
Наступило тяжелое молчание. Джек посмотрел на книгу с вырезанными страницами, которая теперь лежала на столе Линдейла. Когда он только вошел в библиотеку, то заметил ее у камина и тут же понял, что дневник был спрятан внутри.
Теперь все стало ясно. Взлом дома Линдейла несколько недель назад. Обыск библиотеки. Саймон искал дневник, но так и не сумел его найти.
— Вы знали, что дневник спрятан в вашей библиотеке? — спросил Джек.
Линдейл покачал головой:
— Нет. Будучи сотрудником Оксфорда, Рэндольф имел доступ к библиотеке. Должно быть, он и спрятал его. Я и подумать не мог, что он все время был у нас под носом.
У Джека было много вопросов, но время торопило. Несколько часов он пролежал без сознания. Теперь на улице уже темно, а Эвелин совсем одна на кладбище с этим чудовищем.
— Я найду ее, — твердо произнес он.
Джек выбежал из дома, испытывая небывалую тревогу. Ему была невыносима мысль о том, что Саймон может причинить Эвелин вред или даже убить ее.
«Не думай о том, как он зверски расправился с Бесс Уитфилд!»
У Джека перехватило дыхание, и он мысленно вернулся к их последней встрече. Он никогда не забудет прелестное лицо Эвелин, когда она исступленно выкрикнула его имя. Потом он снова сделал ей предложение, и она наконец согласилась. Джек прекрасно понимал, что она искала его любви, и все же упрямо хранил молчание.
Как он мог быть таким глупцом?
Теперь глаза Джека раскрылись, и он увидел все с пугающей ясностью. Он любил Эвелин. Все его намерения оставаться равнодушным и никого не любить, посвящая время только работе, разбились вдребезги.
Желание сделать Эвелин своей, не дать ей стать женой Рэндольфа или другого мужчины не имело ничего общего с ее честью или стремлением вернуть долг ее отцу, а объяснялось лишь любовью.
Когда Джек в первый раз покинул дом своего отца и поступил на работу в «Линкольнз инн», он совсем не был честолюбив. И сильно сомневался, что сумеет работать адвокатом, пока его не заметил Эммануэль Дарлингтон. Но настоящую перемену в нем произвел его первый судебный процесс, когда он испытал вкус настоящей победы. Тогда он понял, что обрел свое истинное призвание и не хочет заниматься ничем иным.
Когда после суда над Слипом Доусоном к нему подошла Эвелин, жизнь Джека снова круто переменилась. Ее сияющая красота и голубые глаза с самого начала привлекали его внимание, но острый ум и смелость покорили его сердце. Ничто — ни карьера, ни статус успешного и высокооплачиваемого адвоката — не имело больше смысла без Эвелин. Чем больше Джек старался не замечать очевидного, тем упорнее оно преследовало его.
Он любил ее.
А теперь, возможно, уже слишком поздно признаться в своих чувствах. Господи, жива ли она?