Любовь моя
Шрифт:
— Хотеть не вредно, — хмыкнула Инна. — Допустим, некоторым женщинам в жизни не хватает страсти, их привлекает невероятная чувственность. (Кому что.) А где они ее могут найти? Только в книгах.
Но Аня не повелась на Иннины рассуждения, она решила на своем настоять, свой «припев» повторить:
— Раньше в жизни было больше смысла, доброты, а значит и счастья. Выбор Ритой последней темы не случаен. Она подсказывает читателям, что никогда не поздно найти свою судьбу. Она пытается их ободрить, поддержать.
— Вот откуда к нам снова приходят уже набившие оскомину фразы: «И хотя нам платили до обидного мало…, но мы, не находили в том
— Качнется, — спокойно ответила Лена.
«Однако, как Инна о молодежи!.. А подруги? Однажды лебедь, рак и щука…» — Лена до боли стиснула «гудящие» виски ладонями.
— Инна, прогресс виноват в отсутствии совести у людей? Может, еще и сама природа? Так она самодостаточна и несет нравственный заряд. Миллионы глупцов… Ты слишком плохого мнения о качестве человеческого материала. Но вот что настораживает: заявитель всегда прав. Оправдываться трудней. Тема требует прокачки, поэтому сама подробнее расшифруй сказанное, — недовольным тоном предложила Жанна.
— Ой, не надо, — взвизгнула Аня.
— Что ты вопишь, как ненормальная? Киру разбудишь, — зашипела на нее Жанна.
— Грань нормальности и ненормальности так тонка! К тому же существует процесс двусторонней диффузии, — хихикнула Инна.
Лена посмотрела на нее с удивлением и явным неодобрением, но уже через несколько секунд выключилась из происходящего.
Аня обидчиво промолчала, но после паузы с новой темой все-таки повернулась именно к Инне:
— Мне кажется суметь предельно искренне, абсолютно естественно и интересно написать о великой любви двух обыкновенных людей — и есть самое трудное для писателя.
— Для тебя, — слегка ущипнула ее Инна.
— Уволь, это не ко мне.
— Теперь и в фильмах про любовь только богатых людей показывают, потому что про обыкновенных и бедных не получается создать увлекательный сюжет. Их жизнь монотонна и неинтересна. К тому же в кино выполняется принцип: снимаешь о простых людях, делай это не изощренно». А это скучно. Бедные смотрят современные сериалы и думают: «Нам бы ваши заботы», — вздохнула Жанна. — Там же у них все только вокруг денег крутится. «Одна, но пламенная страсть».
— Перечитай пьесы великих писателей древности или нашего Островского, может, успокоишься и развлечешься, — посоветовала ей Аня.
— Они про пейджеры и мобильники? — пошутила Инна.
— Глупо, но мило. И как тебе в голову пришла такая «неожиданная» мысль? — Жанна посмотрела на Инну долгим, пристальным и спокойным взглядом. И ей впервые со времени их встречи пришла догадка, что она и ее может за что-то недолюбливать.
— Умные и глупые мысли приходят в голову одинаково неожиданно, — беззаботно рассмеялась Инна.
«Мне не всегда доходит подтекст их разговоров. Я только-только начинаю вникать и осваиваться. И все потому, что мало знаю об их жизни», — предположила Аня, недоуменно поглядывая на подруг.
— Не понимаешь ты шуток, Анюта. А они ведь жизнь украшают, — снова включилась в разговор Инна.
— Все зависит от того кто и под каким соусом их преподносит, — обидчиво огрызнулась «обвиняемая». — Я понимаю юмор, но не умею его воспроизводить так, чтобы было смешно. Не всем дано.
— Любишь потреблять? Не заметила, — покривила губы Инна.
Аню всегда выводили из себя открытые уверения в ее неспособности легко смотреть на жизненные проблемы. Она понимала, что в основном люди правы, но ей не хотелось этого признавать. И пресечь разговоры о себе не умела. «Я сама себя не устраиваю и всю жизнь воюю со своими патологическими недостатками, — оправдывала она себя. — Наивность не самооценочна только у маленьких детей. Они не понимают своей доверчивости, а у меня на первом месте доброта и жалостливость, вот и влипаю в истории.
На днях встретила дочку своей бывшей сослуживицы. Разговорились, конечно. Я об ее успехах спросила. Потом вспомнили общих с ее мамой знакомых. И вдруг она мне говорит: «А вы знаете, Иван Александрович умер. Ему только сорок пять лет было». Я разохалась, мол, какой хороший человек! Но когда мы разошлись в разные стороны, подумала: «А далеко ли яблочко от яблоньки упало? Ее мать-сплетница разные гадкие «фокусы» на мне много раз апробировала». Позвонила я Ивану Александровичу — он мой бывший ученик, — и мы с ним очень мило побеседовали.
На чем эта гадкая женщина хотела сыграть? На том, что я сама не делаю пакостей и от других не жду? Думала, что я, сочувствуя семье «почившего», не проверив информацию, дальше понесу горькую весть и окажусь в неприятной ситуации? А ведь по возрасту она мне в дочери годится. Ничем я не заслужила такого к себе отношения, даже напротив, когда она была маленькой, делала ей и ее классу приятное: снимала все их школьные события и пачками бесплатно раздавала детям фотографии. Да вот поди ж ты… обидела меня. А за что? Ей нравится делать людям неприятности? Она считает себя умнее?» — Аня горько вздохнула. Ей вспомнилась шутка из мультфильма: «Мелкую пакость не придумывают, при взгляде на ближнего она приходит в голову сама по себе». Но на этот раз она ее не рассмешила.
— А ведь и правда, я часто не понимаю юмора. Недавно по телевизору расхваливали одного знаменитого артиста, взахлеб приводили примеры его великолепных шуток. Этот человек страдал бессонницей и развлекался тем, что посреди ночи многократно через каждые пять минут будил своих знакомых, измененным голосом сообщая им, который час, чем доводил до бешенства, до изнеможения и истерик. Я была потрясена его «чувством юмора». Хоть убейте, не понимаю я и людей, на всю страну восторгающихся столь непорядочным поведением своего коллеги. — Аня нервно разлохматила себе волосы на затылке.