Любовь моя
Шрифт:
— Насчет языка общения с Богом… Мысль очень интересная, но весьма спорная. Что-то в ней для меня не складывается… «Надо будет сходить в библиотеку и покопаться в истории религии, если Всевышний даст мне на то время», — подумала Инна и принялась рыться в своей памяти, систематизируя всё когда-то прочитанное ею на тему православия.
— А мне импонирует фраза великого историка Карамзина: «Богатство языка есть богатство мыслей… являя степень его образования». «Любовь к Родине выражается прежде всего в языке и лишь затем — в материальных проявлениях», — писал Липецкий журналист Владимир Петров. У него острое и меткое перо, — отметилась в теме
«Наверное, совсем недавно посетила Ларису», — ревниво решила Инна.
— Сколько ярких емких, бесценных слов ежегодно исчезает из языка! Это естественно? — спросила Жанна.
— К сожалению. Одни слова отмирают, другие нарождаются, — ответила Лена.
— Если исчезают устаревшие, вышедшие из употребления слова, демонстрирующие старые патриархальные ценности, то еще куда ни шло. Их, наверное, не жалко, — предположила Жанна.
— Теряется своеобразный богатейший язык простонародья. Он бесценный кладезь мудрости. Это такой мощный «объект» для изучения, — вздохнула Аня.
— Глубинный яркий народный язык непобедим. У него нет противоречий с литературным. Вспомни рассказы Шукшина. Вот и пусть его хранят и изучают специалисты. Это их головная боль, — спокойно отреагировала на Анины вздохи Инна.
8
— Мы отвлеклись, чуть не позабыв о цели нашего разговора. Вернемся на исходную позицию, — сказала Аня. — Ритины книги может и не станут классикой, но они нужны нашим детям и внукам, потому что их чтение, затрагивая глубины мозга, напрямую связано с формированием личности читающего, его вкусов, видения, внутренней атмосферы. Наш позитивный жизненный опыт тоже накапливался параллельно с чтением и благодаря ему. Я это прочувствовала на себе. «Человек есть то, что он читает». В нем многое может не проснуться, если он в детстве не прочитает прекрасные добрые книги. Приятным необременительным способом воспитания снабдили нас в детстве! И мы должны передать его следующим поколениям. Правильные книги, если они отвечают запросам общества, создают у детей образ будущего, подсказывают их место в нем, учат общаться.
— Вот тебе и мотивация, — удовлетворенно заметила Жанна. И в подтверждении своих слов привела пример. — Моей дочке Наде было четыре года, когда для проверки зрения ей в детском саду лекарством расширили зрачки, и она не могла читать. Придя домой, она сказала мне грустно: «Без чтения я умру». А спустя годы созналась, что мучилась, но через силу, через пелену и нерезкость в глазах все равно читала, нарушая мой запрет. Не могла преодолеть тягу. И до сих пор не расстается с книгами, защитила диссертацию, преподает.
Аня сказала:
— Для меня чтение — как потребность в общении с теми, кто жил сто и даже тысячу лет назад. А авторы — мои прекрасные собеседники.
— В Ритиных книгах для взрослых меня привлекают поиски скрытых пружин поведения человека, его психология, — сказала Инна.
— Я как-то читала детям книжку Харриса «Сказки дядюшки Римуса» про братца Лиса и удивлялась, как все-таки отличается наше воспитание от воспитания детей на Западе. Их учат ловчить, хитрить, обманывать, — возмутилась Аня.
— По нынешней жизни книжки должны учить наших внуков защищаться от таких вот как братец Лис, не быть слишком наивными, простачками, — вплела свое мнение в ткань разговора Жанна.
— Иногда литература вытаскивает из человека то, чего он сам не хотел бы о себе знать, — усмехнулась Инна.
— Рита пишет такие книги, какие ей хотелось бы читать самой или те, которые, по ее мнению, нужны детям? — уточнила Аня.
«Спелись педагоги. (Инна сказала бы «промокашки».) Вот бы заснуть под тихую, простенькую музыку их слов», — подумала Лена.
— Подружки, вы диспут по идеологии и по теории литературы закончили и снова взялись за проблемы воспитания? — недовольно спросила Инна.
— Ты же не станешь отрицать, что врачи на своих встречах только о болезнях и говорят? — удивленно спросила Жанна.
— Обескураживающее заявление, — рассмеялась Инна, — но верное. Мой огромный опыт общения с докторами в неформальной обстановке дает мне право подтвердить, что какую бы тему они не начинали, все равно сползали на медицинскую.
«Любительница громких фраз. Неловко за нее», — вздохнула Жанна.
Она не знала о тяжелой многолетней, мучительной болезни Инны и воспринимала ее высказывания, как пустозвонство, как желание «выставляться» перед подругами.
*
— Лена, а как ты определяешь качество книги, которая произвела на тебя сильное впечатление? — Это Инна спросила.
«Раскручивает нас на очередной бестолковый диспут», — молча, надменно повела плечами Жанна.
— Через некоторое время я еще раз должна ее перечитать. Если уровень впечатления не снизился, значит, с моей точки зрения, — это шедевр. И с произведениями музыкантов и художников я так же поступаю. Это для меня важно, потому что иногда умный оригинальный сюжет оказывает на меня столь сильное впечатление, что мои эмоции от него начинают преобладать над впечатлением от качества мелодии или изображения, и я могу быть необъективной. В моей голове часто выстраивается собственное видение сюжета, которое накладывается на авторское, и частично или полностью его перекрывает, а то и отрицает. И тогда я воспринимаю свое воображаемое, как истинное, полученное от изучаемого объекта. А специалисты и опытные редакторы, прочитав одну-две страницы прозы, сразу могут сказать, чего стоит то или иное произведение, живой текст или мертвый. Они, как хорошие музыканты с первой ноты чувствуют фальшь.
— А как ты узнаешь, что…
— Ты не находишь, что слишком поздно для дебатов? Конечно, в праздник мы не обязаны выполнять установленный в Кириной семье распорядок, но завтра нам всем предстоит радостный, но, тем не менее, нелегкий день, — шепнула Лена на ухо подруге, которая, как ей показалась, снова готова была «броситься в бой». — Смотри, девчонки уже лежат спокойно, как легкие морские волны в тихую погоду.
Обе женщины как по команде прикрыли глаза.
Но недолго они притворялись спящими. Грохот в квартире над ними заставил всех вздрогнуть и подскочить. Кира приоткрыла дверь в зал и спросила:
— Вас разбудили мои беспокойные соседи или вы еще не укладывались?
— Спокойной ночи нам никто не пожелал, — пошутила Инна.
— Соседи только что пожелали, — поддержала шутку Кира. — Не пугайтесь. Это их обычное поведение. Спите.
Она тихо прикрыла дверь и на цыпочках — видно по привычке — прошла к себе в спальню.
Конечно же, никто сразу не уснул. И тихая беседа возобновилась.
— Писательское сообщество не заповедник единомышленников. Каждый волен по-своему выражать свою позицию и взгляды. А если все в одну дуду, то это как-то сомнительно, — тихим шепотом нарушила тишину Жанна. Свои слова она предназначала Ане.