Любовь на коротком поводке
Шрифт:
— Да ладно, Мила, я уже приноровился. Тебе с собакой надо будет возиться, не со мной…
Макс оттолкнул мою руку и сам доковылял до дивана. И уселся, выставив вперед гипс и держа здоровой рукой костыль, как посох Деда Мороза, хотя сам был его негритянской версией.
Лола ушла на кухню — сердце все ещё нещадно стучало, и я не особо вслушивалась в слова Макса. Фу, после меня и Олега у них хотя бы чисто… Почему всем позарез нужно возвращаться неожиданно?!
— В Кобе это единственная на Ривьере Майя пирамида, на которую ещё можно забраться. Это, наверное,
— Не все лезут! — донеслось из кухни. — Но ты полез! В спортзал не вылезаешь, а тут приспичило!
Я стиснула губы и зубы, вспоминая и про тренажеры, и про пресс. Но Макс не обернулся к жене — может, конечно, не мог — все смотрел мне в лицо, и я от своих мыслей заливалась краской. Во всяком случае, уши уже горели.
— Быть в Мексике и не залезть на пирамиду! На кой я туда ехал тогда?!
Голос Макс повысил, смотря мне в глаза, и я уже представляла себе, как он будет орать, увидев, во что я, несмотря на все его предупреждения, превратила машину его жены.
— Короче, камни стёрты — скользят, где-то надо было хвататься рукой за вышележащий камень, чтобы удержать равновесие…
— А спускаясь, надо было держаться за веревку, которая там есть!
Лола вручила нам по бокалу с текилой — кантик из соли, кусочек лайма: все как в лучших барах Мексики!
— Там веревка прикручена прямо к камню…
— Нет, тебе перила надо было прикрутить на уровне глаз! — Лола уселась в кресло с пустыми руками. — Там на жопе надо было спускаться. Так все и делали. Все нормальные! И те, у кого брюхо перевешивает… В Чичен-Ице как раз и закрыли пирамиды, когда чел насмерть разбился. Этому придурку несказанно повезло: только переломался. Говорил ещё: конечно, надо лезть, пока и тут какой-нибудь дурак не чебурахнется и не закроют все к чертовой бабушке. Кто дурак? Я дурак…
— Надо было мужа лучше выбирать, — то ли пошутил, то ли реально обиделся перебинтованный Макс.
— Я не за такого выходила! На тебе как на вешалке все висело. А тут на доску на волне не то что встать, залезть не смог… На рикшу не полез, слава богу! Не пришлось орать, что бедные индейцы не прокрутят педали с твоей жопой! Вообще не понимаю этих америкосов, зачем людей так унижать?! Можно же по джунглям прогуляться до пирамиды. Прогулялись, ничего у нас не отвалилось. Блин, как они потом доперли его тушу до машины, бедные… Вот нахрен продам твою машину. Будешь на велосипеде ездить. Мила, там Майя эти все, как на подбор, подтянутые. А этому сорока нет…
— Слушай, супер-модель! Щас костылем тебе дам в целях самообороны и самозащиты чести и достоинства!
И Макс действительно поднял костыль, но Лола не шелохнулась. Только усмехнулась:
— К соседу на реабилитацию его можно будет записать? Там велосипед есть?
— Есть, — буркнула я, глядя на неё исподлобья. — И бассейн есть.
— Мы в курсе. Он же после покупки его достраивал. Строители и нас обработать пытались, но у меня таких денег нет, которые он в эту хрень вбухал и ещё вбухает каждый месяц в электричество за фильтры.
— У него и машина электрическая, — не сумела промолчать я.
— Флаг ему в руки! Макс, слышишь, тебе завязать полезное знакомство придется, как гипс снимешь…
— Мне его ещё не надели…
— Ну ведь есть маленький шанс, что мексиканские врачи не криворукие. Агата, ты к нам так и не подойдёшь?
Она стояла за диваном: на всеобщем обозрении была только ее морда — любопытная. Сейчас, получив долгожданное внимание и услышав свое имя, она залаяла и попятилась.
— Ну вот… Что тебе вкусного дать, чтобы задобрить? — Лола обернулась к кухне. — Мила, а где миски?
— У Олега, — ещё сильнее сжимая бокал, пролепетала я хрипло.
— Значит, Олегом его зовут. Вы как познакомились вообще? Он в гости зашёл?
Допрос или простое любопытство?
— На пробежке. С собакой.
— И что ты там охраняешь? Электрическую машину?
Я прикрыла глаза.
— Ничего я не охраняю…
Пауза. Недолгая. Не похожа она была на минуту для размышления. Лола все решила или все поняла — не дура.
— Так ты сможешь за нашей собакой присмотреть или нет?
— Лола, не лезь к человеку! — тут и до Макса дошло, а я ничего ведь не сказала ещё…
— Да, наверное…
И, наверное, мне стоит поставить бокал на журнальный столик нетронутым, потому что…
— Мила, в чем дело?
Лола вскочила. Я это скорее услышала, чем увидела: мокрое лицо полностью утонуло в ладонях.
— Агата изодрала машину, когда я заперла ее в ней… — еле выдавила я из себя.
— Чью машину? Этого Олега? — Лола схватила меня за запястья и отвела руки от лица. — Мила, ты можешь с нами нормально поговорить? С нами можно, ты слышишь?
— На козлов есть управа, — это уже был голос Макса.
Но мой я ещё не обрела, чтобы ответить, что все не так, как они себе напридумывали…
Глава 58 “Дикая Мила”
— Знаешь, когда долбанулся с пирамиды, я вспомнил, что такое плакать. И думал, это в последний раз, а сейчас снова до слёз, — хохотал Макс так, что тряслась даже его каменная рука. — Мила, это просто песня…
— Не понимаю, чего ты нашел в этом смешного!
Лола подскочила с края дивана, на который присела, чтобы выслушать мой рассказ, в котором фигурировало все, кроме наших отношений с Олегом — отношения у него были с Агатой, так что они узнали и про умение собаки плавать в бассейне, и про бег на беговой дорожке, и про игру в баскетбол — про мытье из шланга я сознательно умолчала.
— Ну, у меня никогда не было сестры и вот в сорок я ее получил. «Санта Барбара» прямо или, как там ее, «Дикая Роза»? Неее… — утирал Макс слезы здоровой рукой. — Дикая Мила. Ты там хорошо придурошную сыграла?
Да, это мое амплуа — я продолжаю играть ее изо дня в день.
— Макс! Хватит ржать! Здесь нет ничего смешного!
— Ну почему же? — сейчас он нашел в забинтованном теле силы обернуться к кухне.
Я уж решила, что Лола пошла за третьим бокалом, но она достала таблетки.