Любовь на коротком поводке
Шрифт:
— Я сделаю! Сделаю! А собака?
— Бери собаку! Ты — больная. Так и говори. Ну что, они попрут тебя оттуда, что ли? Ты же только узнать. Пожалуйста! У тетки там историка. Я ничего все равно от нее не добьюсь. Мила, ты меня слышишь?
— Не ори! — попросила я тихо, громко топая босыми ногами к двери.
Плечом прижать телефон, негнущимися пальцами натянуть носки на ледяные ноги.
— Агата, отстань!
А та все равно тыкалась мокрым носом мне в нос, уже тоже, кажется, мокрый. Я шмыгнула — плачу, что ли? Кажется… Волнение по телефону точно
— Шли адрес. Я бегу за машиной.
И я действительно побежала. Даже не пристегнула Агату. Но о поводке вспомнила уже за закрытой дверью. Да черт с ним! На улице никого. Я схватила ее на всякий случай за ошейник, чтобы не выскочила на проезжую часть, а за Лолиной калиткой отпустила и велела сидеть на улице. После вчерашнего дождя оставалось грязно — я уже вытирала ей ноги утром, а сейчас не было времени мыть руки. Ну секунду ж она посидит одна! Мне же нужно не больше секунды. Вот они ключи — под зеркалом. Взглянуть на себя — ведьма! Ну и хрен с ним — мне же сумасшедшую вновь играть.Сумасшедшую ведьму!
И грязную заодно.
— Агата, ё-моё!
Я потянула дверь на себя, и собака, стоявшая на ней лапами, приземлилась этими самыми лапами прямо мне на грудь — футболка теперь ни к черту. Да и к черту!
— В машину! — скомандовала я.
И, как делала Лола, открыла багажник красного внедорожника. Агата запрыгнула внутрь и принялась кружиться по резиновому коврику. Пришлось даже морду ей прижать, чтобы не мешала закрытию пятой двери. А я, как всегда, искала приключение себе на пятую точку — и нашла: без сирены, на чужой машине и вообще в чужом качестве: боже, не спрашивать же Олега, как он представил меня своей тетке! Мне он даже имени ее не сказал.
Вгонять адрес во встроенную навигационку не было времени — запустила Яндекс. Ну, камера заднего вида, реверс… И собака куда-то там улетела.
— Агата, сиди на попе ровно! Или лежи на пузе!
У меня в пузе что-то сжималось от страха. Движение уже плотное. Хотя понедельник. А что удивляться — многие уже на дачу перебрались — не только пенсионеры — с работы едут. Мне ехать-то тут до областной больницы минут двадцать со всеми пробками. Я так вообще раньше скорой приеду.
Так и вышло, кажется. Машину пришлось парковать за забором, но я и с обочины видела пустую больничную территорию. Да и Олег подтвердил, что они еще в пути.
— Спасибо!
— Олег, какие ещё спасибо? Ты чего… Тебе привет от Агаты, — сказала я в надежде снять напряжение и с него, и с себя. Настолько, насколько это вообще было возможно. — Из-за тебя у меня двойная порция поцелуйчиков…
— Только не целуй ее в ответ. Избалуешь. И твоей Лоле это не понравится…
Шутит. Значит, отпустило.
— Как бабушка?
— Я надеюсь, что ты мне это скоро скажешь. Понятия не имею. Тетка плачет и все…
— Как ее зовут-то?
— Регина… Регина Матвеевна. А бабушку Маргарита Львовна. Запомнишь или прислать шпаргалку?
— Запомню… Ой, я слышу сирену. Ну давай, все… Я тебе позвоню. Ты не звони. Ладно?
— Мила! — Олег закричал, явно испугавшись, что я тотчас сброшу звонок. — Если можно отдельную палату, ладно?
— Если можно… Давай…
Я уже увидела скорую на повороте — и думала, так и останусь сидеть! Хорошо лбом на клаксон не грохнулась — такие машины я только в «Кавказской пленнице» видела…
— Агата, пошли…
Она пошла, перепрыгнула через спинку заднего сиденья и сунулась мордой мне в руку. О, черт! Мы же без поводка. Балда, ну как я могла… Не подумать! И сумки нет, чтобы ремешок отстегнуть…
— Агата… сидеть! Ты посидишь одна, ведь посидишь? Это для Олега. Я только сбегаю узнать, как там его бабушка. Понятно? Тебе понятно?
Она, кажется, кивнула, и я приоткрыла оба окна, совсем на чуть-чуть. Открывать люк было долго. И вообще сейчас не жарко — даже холодно. Меня во всяком случае трясет да потрясывает. Нажала на замок — зеркала сложились. Агата в безопасности. Машина тоже — с собакой никто в нее не полезет. Я — быстро. Быстро бегаю. Быстрее, чем Агата на беговой дорожке. Наверное, кручение педалей помогло. Еще бы тормозить научилась, не снося медперсонал.
Впрочем, это, кажется, водитель. Держит дверь своей проржавевшей колымаги, пока тощая доктор скорой помощи корячится, не зная, каким боком вылезти, чтобы выгрузить больную. И никто не помогает. Ну, кроме тети, с которой я поздоровалась, скорее, кивком головы… Дядька бы помог, что ли? Но он, по всей видимости, дверь отпустить не может — пришибет всех нафиг, и удержать эту дверь сила, небось, мужская нужна, но мы втроем — три женщины — как-нибудь уж справимся.
В ушах стучит сердце — Олег прав, все бабушки родные. Я сейчас сама зареву — уже в ушах клокочет, точно сирена, первое всхлипывание. Или это собачий лай? Неужто Агата так надрывается? Но мне не разорваться — мне же не уйти сейчас: мне нужно как-то перевести бабушку Риту через порог — мужики тут только двери придерживают: это медбрат? Где он раньше-то был? Нет, доктор — по бейджику определила.
— Вы внучка? — остановил он меня на пороге кабинета.
Пришлось кивнуть — я же не уйду сейчас, мне же Олегу отчитаться надо, да и вообще: я еще его бабушку до стула не довела.
— Да, внучка.
Глава 56 “Совсем недавно”
— Я не знаю, что они делали, — говорила я Олегу с крыльца, вслушиваясь в отдаленный, но дикий лай Агаты.
Собака орала минут пятнадцать. Все то время, пока врач решал, куда класть Маргариту Львовну: в реанимацию или в терапию.
— Не могла настоять на реанимации? — почти окрысился на меня Олег. Да не почти! Орал! — Там она хотя бы под постоянным присмотром будет.
— Каким я образом могла настоять? — я тоже рычала. — Здесь даже двухместных палат нет, — теперь я снова говорила тихо, но не потому что мне не хотелось орать, а потому что нельзя обсуждать больницу под ухом медперсонала. — Удивительно, что у них вообще реанимация имеется. Но у твоей бабушки не инфаркт, врач уверен…
— А ты во враче уверена?