Любовь на первой полосе
Шрифт:
— О'кей, ну и как же меня зовут?
— Э-э…
Почему бы ему не оставить ее в покое?
— Давайте я повторю, хорошо? Меня зовут Чарли Гамильтон. Я — агент Дэвида О'Нейла. Теперь ваша очередь. Как ваше имя? Кто вы?
Он явно не собирался отступать. И тогда Кейт решила пойти ему навстречу. Не оставаться же совсем одной на этом вечере. А что до Санди, то, если повезет, можно избежать разговора с четой Геблеров.
Решив все это, она «включила» свое обаяние.
— Кейт Кеннеди
— Извините, вряд ли. Я только вчера прилетел из Лондона.
Кейт растерялась. Она уже привыкла к тому, что ее знают и читают. И даже собиралась подробнее рассказать ему о своей встрече с бывшим президентом. А этот нахал даже не слышал о ней.
Заметив выражение ее лица, Гамильтон спохватился:
— О, простите! Мне с таким трудом удалось привлечь ваше внимание, и я тут же все испортил. Примите мои извинения. Не знал, что вы знаменитость.
Он еще и смеется над ней! Обида переросла в ярость. Да как он смеет выставлять ее дурой?
— О, не злитесь. Я не хотел вас обидеть. Вы для этого слишком хорошенькая. Сделаем так: никуда не уходите, а я сейчас принесу еще шампанского.
— Нет, я пойду с вами. Мне уже лучше.
Кейт решительно поднялась, взяла его под руку и повела к импровизированному бару, устроенному на сцепе. Краем глаза она видела окруженную мужчинами Санди Геблер, которая весело смеялась и кокетничала, Одним из ее собеседников был Дэвид O'Нейл. И, похоже, он был очарован ею не меньше остальных.
Кейт ощутила желание посоперничать с нею. Может, ее платье и не слишком броское, зато в себе-то она уверена. Кейт внимательно посмотрела на своего высокого и учтивого кавалера.
Гамильтон был шире в плечах, чем ей показалось сначала, и вообще очень развит физически. То ли много играл в мяч, то ли занимался на тренажерах. Да и костюм на нем дорогой. Сшитый на заказ. И портной, наверное, работал в лондонском «Сэвил роу».
Кейт украдкой бросила взгляд на сто лицо, и оно ее тоже не разочаровало. Лицо аристократа, правильное, довольно жесткое. К тому же Чарли Гамильтон обладал чувством юмора.
«Смешно, — подумала она, — битый час нахожусь рядом с самым привлекательным здесь мужчиной, но если бы не взглянула на него повнимательнее, так бы никогда об этом и не узнала».
Кейт невольно выпрямилась, откинула волосы назад: «Ладно, Санди Геблер, еще посмотрим кто кого».
После она не могла вспомнить, сколько бокалов шампанского выпила в течение следующего получаса. Но ей удалось заглушить в сердце боль, и, когда к ним подошел Тед, притащив с собою Рут, ей уже не хотелось убежать.
— Тебе понравился спектакль? — очаровательно, пожалуй, даже приторно, улыбнулась она. — Хочу представить тебе моего друга. Чарли Гамильтон, агент Дэвида О'Нейла. Тед Геблер, мой коллега по работе в «Ньюс».
Мужчины пожали друг другу руки и обменялись любезностями. Оба, как выяснилось, были мастерами по этой части. Кейт вдруг почувствовала себя лишней. «Что я тут делаю? Зачем все это?» Потом взглянула на Теда, такого официального в своем строгом костюме. Но за бесстрастным выражением лица она угадывала его беспокойство. Он чувствовал себя актером, которого вынуждают играть в скверной пьесе.
Заметив у Кейт выбившуюся прядь, Тед машинально протянул руку и откинул ее назад. Это был очень интимный жест. Жест любовника.
Рут испуганно посмотрела на Теда, а Чарли Гамильтон умолк на полуслове. Только Кейт было все равно. «Тед меня любит. А его жена пусть идет к черту», — подумала она.
Но Санди, похоже, не собиралась идти к черту. Оставив Дэвида О'Нейла, она направилась туда, где стоял ее муж.
— Вы, наверное, и есть знаменитая Кейт Кеннеди, — сказала она, приблизившись. — Кажется, мы с вами еще не знакомы.
«Да, — зло подумала Кейт, — и я не собираюсь исправлять это упущение».
Тем не менее, она мило улыбнулась и протянула Санди руку. Даже если бы на ее глазах рушился мир, Кейт и тогда бы не забыла о хороших манерах. Вежливость считалась в Вестчестере нормой жизни.
Вблизи Санди Геблер оказалась еще красивее. И вскоре Кейт поняла, что она отнюдь не дурочка. Санди на удивление хорошо разбиралась в театральных делах. Наверное, благодаря отцу, голливудскому продюсеру. Кроме того, она с завидной для Кейт легкостью говорила о людях, совершенно той не знакомых.
И вообще у Санди был такой вид, словно она не сомневалась, что ее мнение интересно окружающим, хотя все ее высказывания лишь повторяли то, о чем уже тысячу раз писали в иллюстрированных газетных приложениях. Через несколько минут Кейт заподозрила, что своим знанием искусства Санди Геблер обязана скорее всего не отцу, а «Нью-Йорк тайме». Но промолчала! Боялась не сдержаться.
Вместо этого Кейт потянулась к новому бокалу шампанского. Однако, к ее удивлению, Чарли Гамильтон отвел протянутую руку.
— Почему бы вам не дождаться ужина? Иначе можно потерять аппетит. — С этими словами он увел ее от Геблеров и Рут.
— В чем дело? — спросила Кейт.
— Разве вы никогда не ужинаете? Я заказал столик в «Сардисе» и подумал, что, может, вы ко мне присоединитесь. Или вам очень хочется публичного, скандала с женой вашего любовника?
Пораженная Кейт сначала не могла вымолвить ни слова.
— Неужели это так заметно? — наконец, еле слышно, проговорила она.