Любовь на первой полосе
Шрифт:
«Будь проклята эта Кейт. Сука! Нет, я найду способ добраться до Дэвида О'Нейла раньше. Найду!»
На упорные звонки Кейт никто не отвечал. Не захотели с ней разговаривать и в офисе продюсеров. Все, начиная от рекламных агентов Дэвида О'Нейла и заканчивая продюсером, отгораживались стандартным: «Никаких комментариев».
Кейт растерялась. Такое уже было с ней однажды. В Голливуде. Одна известная актриса разводилась с мужем-гомосексуалистом и собиралась тут же выйти за его интимного партнера.
«Последнее прощание» вызвало самые восторженные отклики критики. Дэвид О'Нейл стал в Канне главной знаменитостью. И не только в Канне. И при этом молчал как рыба. Кейт жалела о том, что не общалась с ним во время того давнего банкета после его нью-йоркской премьеры. Жалела о том, что поссорилась с Чарли Гамильтоном. Жалела, что вообще приехала в этот балаган. Но если уж приехала, надо взять от этой поездки все.
Оставался только один выход: скооперироваться с Дугом Фрименом, с которым она встретилась в холле своего отеля. Кейт спешила на очередной просмотр и не заметила его, а когда заметила, прятаться было уже поздно.
Впрочем, на этот раз Фримен произвел на нее лучшее впечатление. Он был таким же красавцем, но внешняя агрессивность отчасти исчезла, и Кейт сразу поняла: теперь он не видит в ней потенциального работодателя и не пытается самоутвердиться.
Поговорив с ним, Кейт поняла и еще кое-что. Оказывается, не только она получила отказ. Кроме Фримена несчастливый билет вытянула целая бригада из Би-би-си. И все были здорово рассержены.
— Вечером мы встречаемся. Поужинаем и одновременно поищем выход из неприятной ситуации. Хочешь присоединиться?
При других обстоятельствах Кейт и разговаривать бы на эту тему с ним не стала. Но там соберется целая команда из Би-би-си. Не захочет же он приставать к ней при всех.
Когда они вошли в ресторан, Кейт увидела в дальнем конце похожего на сарай зала Дэвида О'Нейла. С ним были Джеффри Лейн из «Роджерс и Коуэн», продюсер фильма Алан Лей и Чарли Гамильтон. Все оживленно разговаривали. Темой беседы, конечно, было «Последнее прощание». Они не замечали никого вокруг.
Кейт вздохнула. С облегчением и раздражением. Она не собиралась возобновлять отношения с Гамильтоном, но тот мог бы ее заметить. Сев вместе с журналистами за столик, она раскрыла меню и попыталась расслабиться.
Ресторан «Три утенка» славился на весь мир своей кухней. Правда, и цены здесь были под стать, хотя вполне заслуженно. Какой бы клиент выложил тысячу франков лишь за оформление зала? А оформление, между прочим, тоже на уровне. Псевдодеревенский стиль, плиточный пол, столы из выбеленной сосны, покрытые клетчатыми скатертями, колеблющееся пламя оплывших свечей, застывшие капли воска.
Если постороннему вовремя не сказать, что «Три утенка» — шикарное заведение, он примет его за кухню во французском шато. Кейт, все еще привыкавшая к европейскому стилю одежды, почувствовала себя неловко в черном вечернем платье.
И только осмотревшись вокруг, она начала успокаиваться. Все женщины, судя по их нарядам, чувствовали бы себя как дома и в «Максиме», и в «Рице». Золотые браслеты на загорелых руках, поблескивающие на глубоких декольте бриллианты, аромат духов.
Кейт отложила меню. Смущала изысканность блюд, а ей хотелось прозаического бифштекса с зеленым салатом, что она и заказала, опасаясь про себя, не примет ли ее Дуг за варвара. Неожиданно в зале наступила тишина, и все обернулись на дверь. Кейт увидела эффектную девушку.
Она еще не успела загореть, и бледная кожа придавала ей какую-то неземную хрупкость. На этом фоне особенно ярко выделялись каштановые волосы, спадавшие на плечи. В отличие от других женщин она не была увешана драгоценностями. Не видно даже простого золотого кольца. А платье восхищало строгостью и простотой.
Кейт сначала даже показалось, что это белая шелковая блуза. Назвать так произведение искусства было бы во всех отношениях несправедливо. Безупречный покрой создавал впечатление, что у девушки тело богини.
Когда она вошла в ресторан, по залу пронесся многократно повторенный мужской вздох. Кэйт с изумлением поняла, что уже где-то видела эту особу раньше. Ну, конечно, и не раз. В офисе Рут. Это была Трейси Ривс. В следующее мгновение ее ждал второй, еще более болезненный удар. Ибо в спутнике Трейси она узнала Джереми Бойла.
Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Трейси Ривс и Джереми Бойл. Два самых неприятных ей человека сидят вместе за столиком и шепчутся, как заговорщики.
Кейт не собиралась звать полицию. Но внутренний голос подсказывал, что вечером может произойти нечто, способное изменить весь ход фестиваля.
— Что случилось? — озабоченно спросил Дуг. — Ты выглядишь, будто в зале разорвалась бомба.
Кейт вымученно улыбнулась:
— Все нормально. Просто я дура. Не обращай внимания.
Разговор за столиком возобновился. Кто-то из Би-би-си начал говорить о предстоящем оперном сезоне. Хоса Перес грозился бойкотировать «Ковент-Гарден» и выступить в «Колизее». У каждого из присутствующих имелась какая-нибудь история об испанском теноре. Кейт постепенно успокоилась. Почти. Ибо где-то в подсознании продолжали звучать тревожные колокольчики.
В зале вдруг снова повисла тишина. Рыжая красавица, встав с места, направилась к столику Дэвида О'Нейла.
В ресторанах, которые посещают знаменитости, существуют неписаные правила: к звездам нельзя подходить и мешать им, не разрешается просить автограф. Даже официантам. Все обязаны держаться на расстоянии, за исключением личных друзей знаменитости.
А Трейси нарушила установленные правила.
— Ничего не выйдет, — пробормотал Дуг. — О'Нейл стреляный воробей. Сейчас он ее отбреет.