Любовь на плахе
Шрифт:
— Я дружила с Блейком Кингстоном, — ответила она. — По крайней мере мне так казалось.
Она услышала, как заскрипел стул у нее за спиной, и когда полуобернулась через плечо, то увидела, что Даниель сидит верхом на стуле, а его голубые глаза неотрывно смотрят на нее.
— А твои старики? Они живы?
У Джоли перехватило дух — прошло столько лет, но воспоминания все еще были очень болезненными, — и она покачала головой.
— Нет, — сказала она, отводя глаза. Свою мать она не помнила совсем, хотя была на ее похоронах. Господь прибрал к себе и тетю Ниссу, и дядю Франклина,
— А у вас есть родственники?
— Пять братьев и две сестры. Они остались в Северной Каролине, — ответил Даниель, чуть заметно кивнув. — Но мы сейчас говорим не обо мне. Я хочу знать, как вы оказались в такой плохой компании, миссис Бекэм. И я не отстану, так что давайте-ка выкладывайте мне все начистоту.
Джоли смутилась почти до слез. Ее руки заметно дрожали, когда она наливала себе молоко из бидона в кружку. Но поскольку в конце концов единственным оружием, которое у нее было, чтобы защитить себя, была бравада, она не преминула воспользоваться им. Джоли выпятила подбородок и распрямила плечи.
— Мы с Блейком встретились потому, что его мать и я работали вместе в одном доме. Я уже говорила вам об этом.
Даниель ничего не ответил, он просто подпер рукой подбородок и выгнул дугой брови.
Отпив большой глоток горячего молока, Джоли заставила себя сесть за стол. Взяв кружку обеими руками, от ее тепла она почувствовала некоторое успокоение.
— В том доме, где я работала, были украдены несколько вещей… — Джоли чуть помедлила, и ее щеки густо покраснели при воспоминании об этом. — Несколько драгоценностей миссис Бон-филд. Ее племянник, Джерард, заявил, что видел, как я пыталась продать алмазную брошь и нитку жемчуга в одном из подпольных магазинчиков. Бон-филды уволили меня, я пыталась найти другое место, но слухи бежали впереди меня, и никто не хотел взять в свой дом воришку. Тогда Блейк сказал мне, что знает в Спокане одну семью, которой нужна прислуга по уходу за детьми, поэтому я и уехала с ним из Сиэтла.
Даниель взъерошил волосы.
— А как же драгоценности? Украла ты их? Возмущение с такой силой охватило Джоли, что она чуть было не затряслась, но в конце концов ей удалось овладеть собой.
— Нет. Их украл сам Джерард, чтобы заплатить свои карточные долги. Полиция обнаружила это еще до моего отъезда. Конечно, Бонфилдам рассказали об этом.
— Они не предложили тебе вернуться? Джоли вновь отпила большой глоток горячего молока, медленно и аккуратно поставила на стол чашку.
— Конечно же предложили. Но как я могла продолжать работать у них, словно ничего не случилось?! К тому же и Джерард никуда не делся, а жил в том же доме.
— Ну, можно было поискать место где-нибудь еще, поскольку твоя совесть оказалась чиста.
— Это, к большому сожалению, оказалось не так просто сделать, — горько ответила Джоли. — Люди склонны уже заранее считать тебя виновной, если хоть раз тебя в чем-то обвинили. Не изменилось это и тогда, когда стало ясно, что они были
— И Кингстон взял тебя в Спокан, как обещал? Джоли на секунду опустила глаза и покачала головой.
— Сейчас я понимаю, что он даже и не собирался этого делать, — Джоли глубоко вздохнула и продолжила, заставив себя прямо взглянуть в глаза Даниеля: — Он хотел, чтобы его старики решили, что я его женщина. Может быть, он даже хотел и сам так думать…
Даниель прочистил горло и отвлекся на секунду, а Джоли уже определенно знала, что он ей не поверил.
— Так ты говоришь, что… что никогда не была-близка с ним?
Джоли отставила кружку и сильно хлопнула себя по коленям.
— Вот о чем я и говорю! — решительно ответила она, хотя внутри у нее все дрожало.
— Только не надо лгать, — резонно заметил Даниель.
Джоли за свою короткую жизнь уже устала от того, что ее обвиняют в тех вещах, которых она никогда не совершала. Все время, казалось, существовал некто, обвиняющим перстом указывающий в ее сторону.
— Я не лгу, Дан, то есть мистер Бекэм.
Он пожал плечами и отодвинул кресло, чтобы подняться.
— Что ж, пошли тогда спать. Скоро уже светает.
Джоли дрожащими пальцами судорожно обхватила кружку. Она страшно разозлилась, видя, что Даниель все еще думает, что она лжет. А кроме того, она боялась, что под этим «пошли спать» он имел в виду, что они вместе будут делить постель.
— У меня сейчас «женские дела», — сказала она, но это была явная ложь, потому что это кончилось у нее пару недель назад.
Даниель нахмурился и жестом указал на внутреннюю дверь. Джоли последовала впереди него, поставив кружку в раковину.
— Вы поздно ложитесь спать, — с наигранным оживлением сказала она, отчаянно пытаясь завязать разговор.
— Да и ты припозднилась, — спокойно парировал Даниель.
Поднимаясь по лестнице в спальню, Джоли от волнения до крови закусила губу, в то же время ощущая нечто вроде веселого ужаса. Она боялась Даниеля. Ей он представлялся огромным, сильным и властным, но какая-то часть ее именно в этом хотела найти себе приют и защиту.
Джоли нерешительно переступила порог комнаты, в которой была совсем недавно, и дрожащими руками поставила лампу на бюро.
— Полагаю, вы, вероятно, хотите лечь со мной, — нервным шепотом сказала Джоли.
Ей показалось, что Даниель улыбнулся, однако она не могла быть в этом уверена в тусклом мерцающем свете лампы. Опершись рукой на кресло, он принялся стаскивать сапоги, затем снял пиджак и начал расстегивать рубашку.
Джоли, помертвев от страха, отвернулась, прижав ладонь к горлу.
— Я… я… хотела бы лечь в соседней комнате, — храбро произнесла Джоли. На этот раз она совершенно отчетливо услышала, как он хихикнул.
— Весьма благородно с вашей стороны, миссис Бекэм, но я предпочел бы, чтобы вы остались здесь.
Сердечко Джоли буквально подпрыгнуло к горлу. Она боялась взглянуть на Даниеля, поэтому упорно отводила глаза даже тогда, когда он потушил лампу. Когда же решилась взобраться на постель, то все еще была в одежде, легла на самый краешек и лежала тихо-тихо.