Любовь на спор
Шрифт:
Это компьютерная реальность, и теперь все в зале будут видеть бой, но совершенно другой. Компьютерный. Безопасный.
Все, что нам со Зверем останется делать, это биться на мечах, которые в реальном времени не могут нанести никакого вреда.
Чтобы такое придумать, Даша скорее всего обратилась и к Черепу, и к Кириллу, а главное, пока не ясна цель всего мероприятия.
Но само то, с какой скоростью все это было организовано, наводит на мысли, что моя девочка просто супер и явно очень беспокоилась о
Или причина всего не я?
Бой на мечах продолжался минут десять. Мы с Русланом вошли в раж и даже успевали переговариваться о том, что видели в этой реальности и насколько она крута.
— Это ведь так и путешествовать можно, — замечает между ударами Руслан, и я отвечаю.
— Главное, чтобы эта хрень секс не заменила.
— Тоже верно, — хохочет Руслан.
Но в миг его смех скрадывает оглушительный, реальный выстрел.
Мы скидываем очки, и в тот же миг загорается свет во всем зале. Очки снимают, потирая глаза. Думаю, Кириллу придется еще поработать над этой штукой.
И вдалеке я вижу Дашу, она неловко мне улыбается и показывает куда-то в сторону движением головы.
Я вижу, как на выход бежит блондинка, судя по цвету волос Ника, а чуть ниже стоит мать Даши.
От круговорота событий у меня болит голова, но все решает крик какой-то зрительницы.
— Вызовите полицию, она убила мужчину!
— Значит, пока я как сайгак бегал по городу, тебя разыскивая, ты строила против меня заговор? — спрашиваю, пока все участники мероприятия сидят за столом в ресторане.
Пока это, конечно, не ресторан, и тут пахнет краской, но очень скоро это будет место общего сбора. И эта идея пришла мне в голову сразу после того, как все провожали взглядом скорую с убитым Геннадием Харитоновым, и полицейскую машину с задержанной Ларисой Малышевой.
— Заговор был не против тебя, — улыбается Дашка, налегая на салат, что заказали в ресторане Михалыча. — Просто предупреждать тебя было нецелесообразно. Все знали три человека и, по-моему, мы отличная команда.
Она улыбается Черепу и Кириллу, которые потихоньку пьют шампанское, словно боясь, что их выгонят. И надо признаться, я к этому близок. Но свои ошибки так или иначе они загладили, а прощать тоже надо уметь.
Демонстративно целую Дашу в губы, чтобы ни у кого не осталось сомнений на наш счет, и втыкаю взгляд в Кирилла.
— Пойдем выйдем?
— Давай через годик, я как раз из армии вернусь, вспомню методы самообороны, — поднимает он руки, на что все присутствующие прыскают от смеха.
— Бить не буду, разве что словом.
Мы идем на балкон, и там я хочу закурить сигарету, но Кирилл ее отбирает.
— Никогда эта хрень не делала тебя круче. Перед Дашей я извинился, и она меня простила. Готов ли ты на это?
Смотрю на копию себя и фыркаю, вспоминаю его же слова.
— Вот вернешься из армии, устроим с тобой бой… Тогда и поговорим.
Он смеется, и мы впервые за долгие-долгие годы без зависти и злобы жмем друг другу руки, а потом просто обнимаемся.
Но наше примирение прерывает крик, и мы смотрим вниз. С балкона, что выходит на автостоянку.
И чтобы спектакль не увидели другие, я прошу Кирилла:
— Развлеки гостей. Этим двоим не нужны свидетели.
Тот кивает, бросая последний взгляд на двух Саш.
— Это она, да?! Ты же сказал, с ней все кончено?! — кричала Саша, давая Алексу хлесткую пощечину. — Ты говорил, что любишь меня! Говорил! Говорил!
— Я люблю, Саш, просто….
— Просто ты не мужчина, если не смог признаться…
— Я не хотел рушить иллюзию, которую ты создала, я хотел, чтобы ты подольше оставалась девчонкой, что однажды попала мне под машину.
— Спасибо! Спасибо за этот жизненный урок! Спасибо, что подольше дал мне побыть ребенком! А теперь я пойду становиться взрослой! Без тебя! — ревет она в голос, бьет Алекса снова и бежит к машине. Садится за руль и уже через секунду газует.
Алекс трет лицо и поднимает его ко мне. Невольному свидетелю сцены.
— С ней все будет нормально. Она всегда была чересчур самостоятельная.
— Зачем ты сказал, что любишь ее?
— Потому что это правда, — говорит и уходит в сторону метро.
А я смотрю вслед и думаю, что может это с возрастом приходит: когда любишь одну, а сосать даешь другой А может я просто еще не дорос до таких высоких понятий, и единственное, которое во мне живет, что, если любишь, надо разбиться в лепешку, но не отпускать.
Поворачиваюсь к стеклянной двери, где Даша смеется над какой-то шуткой, что бросил Руслан, а потом передает блюдо с салатом моей матери. Потом, словно почуяв меня, она поднимает голову, и ее улыбка застывает.
Она извиняется и кивает куда-то на выход, куда я иду за ней, не обратив внимания на взгляды и смешки.
Сейчас единственной целью является моя Булочка, что так настырно куда-то меня тянет. Это оказывается лачужка, в которой мы зависали недели две, во время игры в баскетбол.
Она включает ночник, а я закрываю дверь, что создает приглушенный свет. Интимный.
Но встав напротив друг друга, мы не произносим ни слова, погружаясь взглядами и выдыхая горячий воздух. И все это время я ощущаю, как внутри меня гремят барабаны, отсчитывая секунды до взрыва, который неизбежно должен произойти.
Он не только поглотит нас взрывной волной, но и оставит лишь атомы. Но даже они будут соединяться там, где испокон веков соединялись влюбленные.
— Думала, ты сильно пострадал, — подает Даша сдавленный голос, — и тебя нужно полечить.