Любовь на всю жизнь: практика

Хендрикс Харвилл

В детстве происходит и социализация: благодаря родителям и другим окружающим людям человек меняется так, чтобы вписаться в социум. Нам объясняют, что надо делать, говорить и как себя вести. Мы берем пример с друзей, учителей, героев телепередач, принимаем за образец модель близких отношений родителей. Дети наблюдательны и гибки, поэтому они быстро понимают, как получить любовь и признание. Социализация при этом подтачивает чувство безопасности и связи, так как мы неизбежно осознаем, что определенные аспекты нашей личности не приветствуются. Это может касаться внешнего вида и манеры говорить, интересов, способностей, привлекательности для противоположного пола. Ради выживания приходится подавлять то, что общество считает неприемлемым

или непривлекательным, отрекаться от этого. Мы все реже чувствуем себя в порядке, в конце концов оказываемся лишь тенью своего подлинного «я» и отрываемся от социального контекста.

Если вам нужны доказательства этого процесса демонтажа личности, вспомните кого-нибудь из знакомых детей. В два-три года большинство из них полны жизненной энергии, уникальны и эксцентричны, хотя даже в таком возрасте иногда проявляются признаки апатии, гнева или страха из-за уходящего младенчества. В восемь-десять лет признаки подавления личности становятся более очевидными и многочисленными. Среди десятилетних редко встретишь тех, кто безошибочно, неприкрыто остается собой. На пике подросткового возраста ошибки воспитания и влияние общества у детей, которым не хватает любви, выливаются в бунт, депрессию и низкую самооценку.

Мы выживаем и процветаем в той степени, в которой родители и общество способны поддержать формирование и укрепление наших врожденных порывов, и в той степени, в которой нам позволено быть собой. О большинстве заботятся достаточно хорошо, и они все делают правильно. Некоторым людям везет меньше, и в жизни их ждут разные затруднения из-за глубоких обид. Так или иначе, от детских ран в той или иной степени страдает каждый. Мы изо всех сил пытаемся справиться с миром и с отношениями, используем набор слабых механизмов защиты, рожденных в боли нашего детства, а также элементы истинной природы, которые спрятали в глубинах бессознательного. Мы кажемся взрослыми, ходим на работу и выполняем свои обязанности, но на самом деле внутри у нас глубокая дыра: мы отчаянно пытаемся наслаждаться всей полнотой жизни и при этом неосознанно надеемся вернуть первоначальные чувства единения и радостной живости, сопровождавшие нас при появлении на свет.

Начало любви

Влюбленному человеку кажется, что он вновь обрел благословение, с которым родился. Жизнь вдруг начинает играть всеми красками. Мы теребим друг друга за ушко и готовы сказать друг другу все. Испаряются ограничения, исчезает скованность. Мы становимся сексуальнее, умнее, забавнее, щедрее. Кажется, что существовать без любимого невозможно, ведь с ним ощущается вся полнота жизни и связи – с ним мы чувствуем себя собой. Наконец-то появляется ощущение безопасности, и мы с облегчением вздыхаем – теперь все должно быть в порядке.

Однако неизбежно – часто это происходит после вступления в брак или начала совместной жизни – что-то начинает идти наперекосяк. Бывает, что отношения разваливаются: иллюзия опадает как вуаль, и оказывается, что партнер совсем не такой, каким поначалу представлялся. У него обнаруживаются просто невыносимые качества, и даже черты, которые когда-то вызывали восхищение, начинают нервировать. Постепенно приходит понимание, что этот человек не может или не будет любить нас и заботиться о нас так, как обещал, и старые раны снова начинают ныть, а мечты рушатся.

Разочарование переходит в гнев, подпитываемый страхом, что мы не выживем без любви и безопасности, которые уже были у нас в руках. Партнер больше не готов охотно давать нам то, что нужно, поэтому мы меняем тактику и пытаемся вынудить его заботиться, применяя для этого любые средства – гнев, плач, отстраненность, упреки, запугивание и критику. Надо заставить его любить нас, и кажется, что это возможно. Наступает стадия торга по поводу времени,

любви, домашних обязанностей, подарков, и успех начинает изменяться экономическими категориями прибылей и убытков. Борьба за власть может продолжаться много лет и оканчивается расставанием или трудным перемирием. Иногда люди, отчаявшись снова испытать радостное оживление и связь и вернуть свои мечты, обращаются за помощью.

Появление Имаго

В чем же дело? Похоже, вы нашли свое Имаго – человека, который кажется ужасно неподходящим (в данный момент), чтобы подарить любовь, которую вам хочется получить. Однако именно так и должно быть.

Позвольте объяснить. Принято считать, что у нас есть свобода, когда речь заходит о выборе партнера. В каком-то смысле это действительно так: в конце концов, никто не заставляет нас вступать в брак, и семьи не меняют нас на деньги и скот. Но хотя мы думаем, что выбираем сами, у подсознания свои принципы выбора пары.

Наш примитивный древний мозг имеет непреклонное, абсолютное стремление вернуть всю полноту жизни и радости – то ощущение, с которым мы появились на свет. Для этого надо восполнить ущерб, нанесенный неудовлетворенными в детстве потребностями. А это можно сделать, найдя партнера, который даст нам то, чего не смогли дать заботившиеся о нас близкие.

Можно предположить, что в таком случае надо выбрать человека с чертами, которых не хватало нашим родителям, – и, разумеется, именно к этому мы стремимся на сознательном уровне. К сожалению, все совсем не так просто. Древний мозг думает по-своему и имеет готовый перечень желанных качеств. У него уже есть образ идеального партнера, сложное сочетание характеристик, сформировавшееся в ответ на то, как родители реагировали на наши потребности. Любое наслаждение, боль и взаимодействие в детском возрасте не проходят бесследно, и эти впечатления в совокупности образуют подсознательную картину, с которой мы постоянно сравниваем людей в поисках подходящей пары.

Образ «человека, который способен вернуть мне цельность» и называется Имаго. Сознательно мы ищем лишь положительные черты родителей, однако отрицательные – из-за них и возникли раны, которые мы теперь стремимся исцелить, – отпечатываются в Имаго глубже. Мы испытываем подсознательную потребность восстановить радостное соединение с помощью человека, напоминающего тех, кто о нас заботился в детстве. Иными словами, мы ищем того, кто будет проявлять тот же недостаток заботы и внимания, который ранил нас когда-то.

Когда мы влюбляемся, когда звенят колокольчики и мир кажется прекрасным, наш древний мозг говорит, что вот тот самый человек, с которым можно завершить неоконченные детские дела. Несовершенные родители, запечатленные в наших детских воспоминаниях, возрождаются в нашем партнере. К сожалению, мы не понимаем, что происходит, и, когда ужасная правда о любимых выходит на поверхность, мы испытываем шок и желание с криком убежать от них подальше.

Плохие новости на этом не кончаются. Другой мощный компонент Имаго заключается в том, что мы ищем еще те качества – как плохие, так и хорошие, – которых не хватает нам самим, из-за того что мы утратили их в суматохе социализации. Если мы застенчивы, нам нужен открытый человек, а если склонны к беспорядку, нас привлекают люди, помешанные на опрятности. Наш партнер способен, например, открыто проявлять гнев, который мы подавляем, потому что за него нас наказывали дома, и мы стали подсознательно ненавидеть в себе это чувство. Когда наши чувства – подавленный восторг, организационные навыки или гнев – в конце концов кто-то пробуждает и мы получаем возможность их проявлять, становится неуютно, и мы начинаем критиковать партнера за чрезмерную открытость, излишнюю организованность, слишком яркий темперамент.