Любовь навеки
Шрифт:
– Я только что сказала сэру Персивалю, что вы, должно быть, увидели одно из наших привидений, – промолвила Пенелопа, не сводя с девушки строгого взгляда. – Мы все здесь в доме привыкли к ним и порой забываем предупредить гостей о том, что они могут встретиться с призраком.
Девушка уловила тревожные нотки в голосе Пенелопы и с удивлением взглянула на нее. Юная гостья была достаточно сообразительной, чтобы понять, в чем дело.
– Как все это таинственно, – слабым голосом произнесла она, опуская глаза.
– Скажите, мисс Риардон, как выглядело привидение?
– Я плохо помню то, что, со мной случилось. Я очень испугалась... – уклончиво ответила девушка, и в этот момент в кабинет вошла ее мать.
Увидев, что ее дочь со всех сторон окружена молодыми людьми, леди Риардон едва не вспылила, возмутившись столь вопиющим нарушением правил приличия. И только присутствие Пенелопы в кабинете несколько успокоило ее и предотвратило назревающий скандал. Подойдя к дивану, на котором сидела ее мертвенно-бледная дочь, леди Риардон посмотрела на хозяйку дома, требуя у нее объяснений.
– Мисс Риардон, по-видимому, сильно испугалась. Обычно мы не приглашаем гостей в эту часть дома, потому что здесь слишком темно, – сказала Пенелопа. В ее голосе слышался упрек. Девушке действительно не следовало без спросу расхаживать по чужому дому, бесцеремонно разыскивая его хозяина.
– Не понимаю, что это за выходки! Долли, как ты себя чувствуешь? Зачем ты поднялась сюда?
После того как растерянная Долли извинилась, Пенелопа, оставив ее на попечение матери и Гая, выскользнула в смежную комнату и, пройдя по комнатам, нашла Тревельяна в маленьком салоне. Он стоял у пылающего камина и смотрел на огонь. Услышав шаги, Тревельян поднял голову и взглянул на жену. Выражение его лица было непроницаемым.
– Как она? – спросил он.
– Ничего, переживет, – сухо ответила Пенелопа, останавливаясь рядом с мужем. – Не понимаю, что взбрело в голову этой девице. С какой стати она пошла наверх и потревожила вас? Вы, наверное, сильно испугались?
На губах Грэма заиграла улыбка.
– Ничего, как-нибудь переживу, – сказал он, перефразируя слова Пенелопы. – Мне жаль, что я испортил вам званый обед.
Он скрывал свою боль, стараясь успокоить ее, и Пенелопа вдруг поняла, почему согласилась стать женой этого человека. Хотя Тревельян был страшен в гневе, а внешность его внушала ужас и отвращение, он обладал доброй и мягкой душой, и Пенелопе было приятно его общество.
– Думаю, вы дали прекрасную пищу для сплетен и пересудов. Теперь весь Лондон в течение нескольких недель будет говорить только о привидениях в вашем доме. А в следующий раз мы придумаем что-нибудь новенькое.
– Оказывается, леди Тревельян, несмотря на вашу невинную внешность и молодость, вы до т вольно циничное, злое на язычок создание. Думаю, что мы отлично подходим друг другу!
Пенелопе были приятны слова мужа, и она задорно улыбнулась ему.
– Наверное, вы правы, – сказала она и вышла из комнаты, чтобы спуститься вниз к гостям.
Как только Пенелопа вновь появилась в гостиной, взгляды всех присутствующих обратились к ней. Улыбнувшись, она осведомилась о самочувствии мисс Риардон.
– Эта сумасбродная глупышка уехала домой, – сообщила графиня Ларчмонт пренебрежительным тоном. – Она твердила здесь что-то о привидениях и призраках. Неужели Тревельян не мог придумать лучшего объяснения? Кстати, где он?
– Хигдон говорит, что Тревельян отправился на поиски привидения, испугавшего Долли, – вмешался в разговор один из гостей. – Но почему он не спустился к нам?
– На втором этаже дома вечно гуляют сквозняки, – сказала Пенелопа. – Грэм полагает, что мисс Риардон начиталась готических романов и у нее разыгралось воображение. Он извиняется за то, что не может спуститься сегодня к нам. Но ему действительно еще слишком трудно проводить много времени в обществе. Я, конечно, не знаю, каким Грэм был до произошедшего с ним несчастья, но подозреваю, что с тех пор он сильно изменился. Вы не должны обижаться на него.
– Вы совершенно правы, дорогая моя. Передайте Грэму привет от меня. Через две недели я даю бал и надеюсь снова увидеть вас. Непременно приезжайте! Гамильтон, обещайте, что привезете леди Тревельян ко мне, – обратилась графиня Ларчмонт к Гаю, стоявшему рядом с Пенелопой, и, попрощавшись, направилась к выходу.
Остальные гости последовали примеру графини. Поблагодарив хозяйку дома за прекрасный обед и передав приветы Тревельяну, они двинулись в холл. Все были в восторге от вечера, который, как и надеялись гости, не обошелся без небольшого скандала.
Когда от крыльца отъехала последняя карета исходная дверь закрылась, Гай и Пенелопа, облегченно вздохнув, поднялись в библиотеку, где надеялись насладиться заслуженным отдыхом. Тем временем на первом этаже слуги приступили к уборке помещений, в которых принимали гостей.
– Угощайтесь, сэр, – промолвила Пенелопа, показав рукой на графин с бренди, и опустилась в кресло. – К сожалению, я так устала, что не могу налить вам стаканчик. Гай покачал головой.
– Я тоже совсем выбился из сил, – признался он и, присев на краешек письменного стола, скрестил руки на груди. – Вам необходимо отдохнуть. Требуется немало времени, чтобы привыкнуть к светским приемам, званым обедам и балам.
– Мне предстоит привыкнуть к очень многому здесь, в Лондоне. Я благодарна вам за помощь, Гай. Могу я называть вас так?
– Конечно. Хотя, боюсь, я не смогу величать вас иначе, как леди Тревельян. Вы великолепны. Не знаю, где и при каких обстоятельствах Грей познакомился с вами, но, уверен, он сделал правильный выбор. То, как вы держались сегодня, достойно наивысшей похвалы!
Пенелопа утомленно улыбнулась и встала, чтобы попрощаться с Гаем.
– Это всего лишь результат многолетней работы в приходе. Я помогала отцу присматривать за паствой во время праздников и собраний. К счастью, сегодня вечером гостья, которая внушала мне наибольшие опасения, была очень добра ко мне. Я говорю о графине Ларчмонт. Думаю, мне следует послать ей цветы со словами благодарности.