Любовь навеки
Шрифт:
Пенелопе бросилось в глаза, что незнакомец носил одежду так же небрежно, как и ее муж. Хотя он был в сюртуке, его шейный платок был развязан, а жилет и ворот рубашки расстегнуты. Тем не менее его элегантная одежда свидетельствовала о том, что он богат и обладает хорошим вкусом.
– Я не хотела мешать вам, – промолвила Пенелопа, с любопытством разглядывая гостя. – Я увидела, что в библиотеке горит свет, и подумала, что муж не спит. Он не предупредил меня, что ждет гостя.
Закрыв книгу, мужчина вышел из-за стола и окинул хозяйку дома оценивающим взглядом.
– Надеюсь,
– Рада познакомиться с вами, мистер Чедуэлл. Вы собираетесь пожить у нас какое-то время? Надеюсь, слуги приготовили для вас комнату?
Чедуэлл учтиво поклонился и поцеловал Пенелопе руку. Некоторое время он внимательно вглядывался в лицо хозяйки дома.
– Я привык к холостяцкому образу жизни Грэма и веду себя здесь как дома. Виконт великодушно разрешил мне останавливаться у него всякий раз, когда я бываю в Лондоне. Надеюсь, мои внезапные отлучки и появления не нарушат ваш покой?
– Конечно, нет. Вы должны вести себя так, как будто ничего не изменилось. Я стараюсь не нарушать обычаев, заведенных до меня в доме Грэма. Надеюсь, вы хорошо устроились?
– Вполне. И я чувствовал бы себя в вашем доме еще лучше, если бы вы согласились скрасить мое одиночество, леди Тревельян. Вы играете в шахматы? Досадно, что Грэм слишком рано ложится спать.
Были ли тому виной отблески горевшего в камине огня или мерцание свеч, но пылкие глаза Чедуэлла внезапно заворожили Пенелопу. Потрясенная силой его взгляда, она попятилась.
– Я давно не играла, – смущенно пробормотала Пенелопа. – Может быть, как-нибудь в другой раз? Уже поздно...
Ей хотелось только одного – быстрее уйти к себе, но она не могла сдвинуться с места. У нее было такое чувство, словно ее мощным магнитом притягивало к Чедуэллу.
– В таком случае сыграем в шахматы завтра, – заявил гость. – Тревельян сказал, что вы до сих пор не видели Лондон. Он разрешил мне пользоваться своим экипажем. Может быть, съездим завтра утром полюбоваться городскими достопримечательностями?
– Я не могу поехать с вами, – пролепетала она. – Завтра я должна посидеть с Александрой, а потом составить Грэму компанию за чаем. Не знаю, если мне удастся выкроить время...
– Мы встанем рано утром и к завтраку вернемся. Я уверен, что Грэм не будет возражать, когда узнает о нашей прогулке, – стал убеждать ее Чедуэлл.
– Нет, конечно, – промолвила Пенелопа.
Муж даже обрадуется тому, что она подружилась с его кузеном. Ведь именно по настоянию мужа она начала выезжать в свет. Грэм надеялся, что его жена заведет себе любовника. И наверное, не станет возражать, если им окажется Чедуэлл. Пенелопе стало больно от этой мысли.
Решив, что она дала свое согласие, Чедуэлл вновь поцеловал ей руку.
– В таком случае до завтра, – сказал он.
Пенелопа быстро попрощалась с ним и поспешно вышла из комнаты. Она робела перед Чедуэллом, словно девочка. Даже Тревельян в первые дни их знакомства не внушал ей подобной робости. В последнее время Пенелопе приходилось общаться с аристократами, но она не ощущала в их обществе такой скованности, как в присутствии кузена Клиффтона. Почему этот человек с такой легкостью лишил ее самообладания?
Войдя в свою комнату, Пенелопа бросила взгляд на дверь, ведущую в спальню мужа. Ей очень хотелось поговорить с ним, но она не смела нарушить его покой. Пенелопа вдруг осознала, что в предложении Чедуэлла прокатиться утром по Лондону ничего дурного не было.
Нет, не приглашение Клиффтона Чедуэлла внушало ей робость, а его пылкий, пронзительный взгляд. У Пенелопы было такое чувство, как ( будто он видел ее насквозь.
Проснувшись на следующее утро, Пенелопа сразу же вспомнила о Чедуэлле и подумала, что, пожалуй, не только его глаза, но и прикосновения внушали ей робость, заставляя в сладкой истоме сжиматься ее сердце. А его улыбка обезоруживала ее и лишала сил сопротивляться и протестовать.
Во время прогулки в ландо Пенелопа старалась держаться с Чедуэллом на расстоянии. В четырехместном просторном экипаже он сидел напротив нее И показывал ей красоты и памятники Лондона – Уайт-Холл, Тауэр и особняки знати. Когда Чедуэлл предложил ей выйти, чтобы полюбоваться Вестминстером и посмотреть содержавшихся в клетках львов, Пенелопа лишь слегка оперлась на его руку. Потом они ели лимонное мороженое, вставляли в петлицы купленные у цветочницы гвоздики и выбирали свежую клубнику на рынке, перепачкав соком свои перчатки, которые вынуждены были в конце концов снять. Я постепенно Пенелопа забыла о своем намерении держаться на расстоянии от Чедуэлла.
Пенелопа засмеялась, когда ее спутник устроил похороны своим перчаткам, украсив их цветком, вынутым из петлицы. Она пропела псалом над их могилкой, вырытой в жардиньерке, стоявшей у крыльца какого-то огромного городского здания.
Вернувшись в экипаж, Пенелопа и Чедуэлл вынуждены были сесть рядом, потому что сделанные ими этим утром покупки заняли целое сиденье.
И только когда Чедуэлл, высадив ее у дома, уехал по делам, Пенелопа осознала, что вела себя неподобающим образом. Если их с Чедуэллом во время этой прогулки кто-нибудь видел, в свете непременно пойдут слухи о ее скандальном поведении. Грэм никогда не простит ей того, что она запятнала его честь.
Пенелопа быстро поднялась в свою комнату, чтобы сменить перчатки. Она решила отныне избегать Клиффтона Чедуэлла. Пенелопа не хотела появляться с ним на людях, подозревая в душе, что он не джентльмен. Теперь Чедуэлл казался ей чуть ли не подлецом.
Когда Пенелопа спустилась в детскую, Александра вскочила с кровати и бросилась ей на шею.
– Я хочу покататься верхом! – воскликнула девочка. – Когда мы пойдем на прогулку? Мне уже лучше. Прошу тебя, Пенелопа, едем кататься!
– Ты должна лежать в постели до тех пор, пока не исчезнет сыпь. Представь, что у тебя сейчас каникулы, перерыв в занятиях, и ты можешь валяться в постели сколько хочешь и играть со всеми, кто к тебе приходит. Очень скоро ты полностью поправишься, и я разрешу тебе вставать.