Любовь не по сценарию

Ребер Тина

Райан нежно поцеловал меня в щеку:

– Я так тебя люблю!

– Должно быть, у меня жуткий вид.

Хоть бы он на минуту перестал меня рассматривать! Попытавшись прикрыть лицо рукой в свежем голубом гипсе, я вскрикнула от боли, пронзившей плечо.

– Ты попала под машину! Я и не думаю, как ты выглядишь, только радуюсь, что жива осталась.

Я вымученно улыбнулась:

– Похожа на тебя после драки со злодеями?

Я поднесла к губам лед.

Райан с улыбкой кивнул:

– Да, немножко. Только грим

правдоподобнее. – Он провел пальцем по моей щеке.

Конечно, нас не оставили одних надолго. Явились две молодые сиделки. При виде Райана они разулыбались, как ненормальные.

– Привет, – заявила стройная брюнетка в лиловом хирургическом халате. – Меня зовут Керри, а это Натали. Сегодня вы под нашим присмотром.

Натали тем временем писала их имена на многоразовой настенной табличке.

Пока девушки возились со мной, Райан отошел в угол и достал телефон. Он позвонил родителям, поговорил с отцом. Те собирались прилететь первым подходящим рейсом.

Снаружи отрывисто переговаривались двое мужчин. Затем, постучавшись, без разрешения вошел человек в костюме.

– Мисс Митчелл, я – Уолтер Краузе, администратор. Как вы себя чувствуете?

Меня сбила машина – как я могу себя чувствовать?

Такие же дурацкие вопросы Райану задавали на каждом интервью.

– Лучше, – пробормотала я, поглядывая на иглу капельницы, которую неудобно воткнули мне в руку.

– Я хотел уведомить вас, что мы по возможности постараемся обеспечить вам приватность, но вы, надеюсь, понимаете, что невозможно поставить охрану во всех коридорах.

Ничто не помешало бы посторонним войти в больницу и в мою палату. Я бросила взгляд на Райана, и тот поспешно завершил разговор по телефону.

– Мистер Краузе, я Райан Кристенсен, – представился он, протянув руку. – Я нанял для Тарин личного телохранителя. Прошу в случае любых проблем или затруднений уведомлять непосредственно меня. Я не хочу нагружать этими мелочами ни вас, ни других сотрудников больницы. Ей нужен покой.

– Разумеется, мистер Кристенсен. Я затем и пришел. Может быть, поговорим у меня в кабинете?

– Надеюсь, ваши сотрудники соблюдают закон о врачебной тайне? – напомнил Райан.

– Да, конечно. Но мы охраняем только сведения о состоянии пациентов и их медкарты. Я проинструктирую сотрудников, как им держаться, – пообещал мистер Краузе.

– Я свяжусь со своим агентом по рекламе, она подготовит заявление для прессы. Никаких других заявлений без моего ведома делать не следует, это понятно?

Я усмехнулась, отметив, как властно распоряжается Райан.

– Да, я понял. Не заглянете ко мне на несколько минут?

– Благодарю, но пока нет. Майк! – позвал Райан.

В палату вошел его телохранитель.

– Мистер Краузе, это начальник моей охраны, Майк Мерфи. Он займется всеми вопросами безопасности.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Я

не желаю видеть на этом этаже фотографов и репортеров. У двери мисс Митчелл будет постоянно дежурить охрана. Поговорим об этом позже, или обращайтесь по всем вопросам безопасности прямо к мистеру Мерфи. Сейчас для меня главное – она. – Райан потерся щекой о мою макушку.

– Хорошо, поговорим позже. Если вам понадобится что-то еще, не стесняйтесь спросить.

Похоже, мистера Краузе смутило обращение Райана. Мне было все равно. Мне нравились его прямота и решительность – те самые качества, за которые я его любила.

Райан едва ли удостоил мистера Краузе кивком. Он гладил мои волосы и смотрел только на меня. Сестры еще стояли в палате – чего-то ждали.

– Мы хотим еще раз проверить сердцебиение плода, – сказала одна.

Она откинула мне больничную сорочку и прижала датчик к моему израненному животу. Вскоре мы снова услышали шорох сердцебиения.

– Там наш малыш, – счастливо шепнул Райан мне на ухо. – Я обожаю тебя!

Как же я была счастлива, что он принял мою беременность! Еще и с восторгом! Я могла не беспокоиться – ради этого стоило пережить любую боль. Я улыбалась ему с чистой радостью и любовью. Он будет отцом. Я буду матерью. Во мне растет его голубоглазый малыш.

Почувствовав, что сестра убрала датчик, я переключилась на нее. Медсестры переглядывались с явно обеспокоенным видом. Одна выскочила из палаты.

Резкая боль в животе погасила мою улыбку. Между ног стало мокро. Я попыталась сесть, и боль пронзила ребра. Я постаралась дышать неглубоко.

– Что-то не так. Во мне что-то лопнуло, – прошептала я медсестре.

Хотела просунуть руку под простыню, чтобы пощупать между ног, но дурацкая игла капельницы зацепилась за раму кровати. Трубка натянулась.

– Ой! – Я крепко зажмурилась.

Второй укол боли оказался настолько острым, что я взвыла. Сиделка отдернула простыню, и я на секунду запустила руку между бедрами. Пальцы окрасились алым.

Вторая сестра вкатила в палату аппарат для УЗИ.

За ней прибежал доктор Уиллстен. Меня мигом подключили к прибору для измерения давления. Посмотрев, сколько натекло крови, врач крикнул, чтобы готовили операционную.

Он занимался УЗИ, а вторая сестра измеряла давление. Райан застыл в изголовье кровати. Все мы вслушивались в свистящие толчки сердца малыша. Они становились все реже и вдруг прекратились. Тишина. Я почувствовала, что теряю сознание.

Четверо подняли меня с кровати, переложили на каталку и поспешно вывезли из палаты. Райан шел за мной, и рядом с ним – медсестра.

Дальше я помню ярко освещенную комнату и суетящихся вокруг людей. От слабости и смятения я не смогла бы говорить, даже если бы захотела. Медсестра подняла мои бессильные ноги, вставила их в стремена. Рот и нос мне накрыла пластиковая маска, и все опять почернело.