Любовь нельзя купить
Шрифт:
— По-моему, с твоей стороны это было очень изобретательно, — с восхищением произнесла Хитер.
Тесс изложила укороченную версию случившейся с ней катастрофы, ничего не сказав о своей боли и диком обвинении чьей-то матери относительно неумения Тесс преподавать йогу. Ах да, и о Джерри Ньютоне она тоже умолчала.
— Просто мне показалось, что им нужно успокоиться. Попривыкнут ко мне, вот тогда начну предпринимать дальнейшие шаги, — прибавила Тесс из опасения, что покажется недостаточно профессиональной, каковой и была
Замечания маленькой девочки все не давали ей покоя. Она знала, что ей придется столкнуться с чем-нибудь подобным, если у нее достанет уверенности (или наглости) продолжать начатое.
Тесс глубоко вздохнула:
— Я хочу, чтобы ты была совершенно честной со мной. Как, по-твоему, прошли вчерашние занятия?
Хитер обдумала вопрос:
— Не «супер», но и не плохо. Для тебя это был первый раз, поэтому, я думаю, все нужно приписать нервам. Ты, кажется, говорила, что не занималась преподаванием после того, как забеременела?
Тесс кивнула, стараясь не покраснеть, поскольку ей повторили ее же лживые высказывания.
Хитер пожала плечами:
— У тебя мало практики. Чтобы вернуться к нормальному ходу вещей, тебе понадобится несколько недель, а у дам уйдет несколько недель на то, чтобы привыкнуть к тебе. Последняя преподавательница была как цирковая акробатка, она могла вывернуться буквально наизнанку.
Тесс помрачнела при мысли о том, что и ей придется повторить подобное. Неудивительно, что она кажется настолько безнадежной. Но и по меркам любительницы она тоже никуда не годится.
Хитер заметила, что у Тесс вытянулось лицо.
— Нет-нет, ты так не думай. Нам всем казалось, что мы совершенно ни на что не способны. Да никто из нас никогда не повторит то, что делала она. Просто мы иначе скроены. Поэтому лучше заниматься с человеком, которому мы можем подражать.
— Я думаю, не все женщины так считают, — жалко произнесла Тесс.
Доброта Хитер расстроила ее. Ей сделалось еще хуже оттого, что она так долго обманывает людей. Она захотела во всем сознаться и сказать, что из нее такая же преподавательница йоги, как летчик-испытатель.
Но потом она вспомнила о куче пришедших счетов. Потребность семьи в деньгах важнее принципов. Если они с Максом когда-нибудь заработают достаточно денег, чтобы начать снова придерживаться принципов, то первое, что она сделает, это посоветует на свое место опытную преподавательницу йоги. А потом пригласит всех учениц на ужин. И попросит у Хитер прощения.
Но денежная проблема пока существует.
— А в чем проблема? — спросила Хитер.
Тесс насторожило очередное проявление способности Хитер читать чужие мысли.
— Да у тебя же все на лице написано, — улыбнувшись, сказала Хитер.
— Раньше я и не думала, что мои мысли можно прочитать на лице, — сказала Тесс. — Уверена, что кое-кто догадывался о них иным способом.
Хитер пожала плечами:
— Может, другие не слишком большое внимание обращали на твое лицо. А может, тебя просто слушали, полагая, будто все то, что ты говоришь, и есть точное выражение твоих мыслей.
Тесс удивилась:
—
— У тебя такая забавная привычка делать паузу, ну очень небольшую, прежде чем отвечать на вопрос, будто тебе нужно получить одобрение откуда-то свыше.
— Нет, не нужно, — сказала Тесс, как бы оправдываясь.
И тут она вспомнила о своем неосознанном решении не говорить о знакомстве с учителем, обернувшимся легким флиртом. «Неужели я все время так делаю — сама того не ведая, подвергаю цензуре свои ответы?» — подумала она.
— Да, именно это ты и делаешь, — настойчиво продолжала Хитер. — Мой муж все время так поступал и, как и ты, отрицал это. Он не осознавал этого, просто такая у него была привычка. Единственная разница в том, по какой причине вы оба это делаете. Мой муж это делал потому, что был фантазером и вруном. И кончилось дело огромными денежными проблемами. Он настолько привык фильтровать слова, боясь изобличить себя, что стал делать это механически. Он поступал так даже тогда, когда нечего было скрывать.
— Ну, а почему же я это делаю? — спросила Тесс, все еще не уверенная, что так и есть на самом деле.
— Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы ответить на этот вопрос, хотя и убеждена, что не в силу таких же скрытых причин. Тут тебе самой решать.
«Отлично, — подумала Тесс. — Еще и это я должна решить».
— Привет, это я!
Тим чуть трубку не выронил. Он как раз думал об Элисон, а она взяла и позвонила. Это убедило его в том, что между ними существует какая-то космическая связь. Если бы он раскинул мозгами, то понял бы, что думает об Элисон постоянно, к тому же она говорила, что позвонит сегодня, так что совпадение было практически гарантировано.
— Я думал о тебе, — сказал он, понизив голос, чтобы товарищи по работе не могли слышать его.
— Знаю.
Путешествие Тима в романтическое безумие продолжалось.
— Правда? Это удивительно. Мы все время делали это в школе, помнишь?
— И не только тогда. Когда я ушла от тебя, то иногда оказывалась в самом неподходящем месте, в пустыне или высоко в горах. Я думала о тебе и воображала, что и ты делаешь то же самое.
Поскольку после того, как Элисон ушла от него, Тим два года только о ней и думал, он не удивился услышанному, увидев в этом доказательство того, что сама судьба или какая-то другая сила не разлучала их столь долгое время.
— Когда освободишься, подойди на минутку, Тим!
Голос одного из директоров прозвучал так, точно иголка заскользила по пластинке с сентиментальной музыкой, звучавшей во время этой сцены.
— Извини, Элай, не могу долго говорить. У нас тут много дел.
— Понимаю. У меня тоже всего несколько минут. Я лишь хотела спросить, когда мы снова встретимся.
Романтическая мелодия, звучавшая в голове, тотчас сменилась заставкой к фильму «Челюсти». Ибо если Тим и вел себя, как подросток, его внутренний музыкальный редактор всесторонне анализировал происходящее и точно знал, что происходит.