Любовь оружейной принцессы
Шрифт:
— Хорошо, Афанасий Егорович, я с удовольствием посмотрю… Если вы так хотите…
— Не я так хочу, Слава, таковы законы. А если б ты женился на… скажем, датской принцессе, наследнице престола? Наверное, должен был бы хоть посмотреть на то, чем править будешь, когда, так сказать, срок придет.
— Скажете тоже…
— Скажу. Лена тоже принцесса, и покруче датской будет. Так что… привыкай. Помаленьку, никто тебя ломать через колено не собирается, да и нужды в этом нет. Но — привыкай.
Славик глубоко вздохнул, согласно кивнул. Он еще не знал, как справится и с этой обязанностью. Жизнь с Ленкой требовала постоянного напряжения, она девчонка своеобразная, и в академии приходилось много сил тратить, чтобы не отставать от умненьких
В кабинет вошла Елизавета Петровна.
— Что приуныли, мужики? — бодро спросила она. — Славик, пойдем, я тебя пирогами с картошкой угощу, вкусные получились, Паша уже оценил. И с капустой есть.
— Спасибо, Елизавета Петровна… — растерянно пробормотал Славик, чувствуя, что сыт по горло.
— Лиза, мы прямо сейчас едем на завод, времени в обрез, так что заверни Славе пирогов, в дороге перекусит, да и Ленке передаст, — сказал Колчин.
Славик был благодарен тестю за помощь. Действительно, лучше взять теплые пироги с собой, ну и Ленка обрадуется, ей нравятся с капустой.
В это время Лена подъезжала на своей «тойоте» к зданию Экономической академии. Сегодня она как никогда долго приводила себя в порядок, да оно и понятно, по телевизору же показывать будут! Уж Никита, наверное, расстарается, чтоб их вместе крупным планом засняли. Правда, потом же чего-то попросит за это, не зря пыхтит с пригласительными! Чего именно, она знает почти наверняка, да только фиг получит это. Ну, может, сходит с ним в кабак, потанцует. А что тут такого? И между прочим, она ничем не обязана Никите, сам пригласил. Так что пусть особо не раскатывает губенки. Да, в ресторан может сходить, если еще на какое-то шоу ее пригласить, захочет, так, наверное, может устроить. А не захочет — ну и пошел!
Папашка явно пожадничал, мог бы и «мерина» подарить на свадьбу или хотя бы «вольво». Догадывалась, что все дело в Славике, наверное, советовался с ним, а тот, понятное дело, наотрез отказался от иномарки. Вот идиот! Хоть бы с ней посоветовался, она бы сама предку объяснила, какую машину хочет. Теперь получается — хорошо хоть «тойота» не самая навороченная имеется! А то пришлось бы на задрипанном «жигуленке» в Останкино ехать, позориться! Вообще-то папашка ничего для нее не жалел, дачу снимал, теперь вот квартиру оплачивает, денег на ее семью не жалеет, но дорогую тачку не подарил.
Осмоловский уже прохаживался возле своего «форда», ожидая Лену. Едва она остановила машину, подбежал, услужливо распахнул дверцу, галантно подал руку, помогая даме выйти.
— Ленка-Леночка! Привет! — с улыбкой воскликнул он, целуя ей ручку. — По правде сказать, очень хотелось тебя увидеть. Ты отлично выглядишь, слушай!
Сказал то, что всегда приятно слышать каждой девушке. Может, каждой и всегда, а ее отличное настроение разом улетучилось, когда увидела Никиту. Да, вчера пиво пила и порошок нюхала, все казалось в розовом свете, настроение было — выше крыши, ноги-руки сами дергались в быстром танце, и бедра поддавали жару так, что Никита округлял глаза и всем своим видом выказывал небывалый восторг. А теперь… Ну, Никита и есть Никита — тощий, длинный, какой-то весь витиеватый и в словах, и в движениях, Федька Бочаров правильно говорил про него. Даже сравнивать с мужем было глупо. Ну да черт с ним, если выпала возможность побывать на съемках знаменитого шоу, конечно, побывает.
Никита слегка приобнял ее, наклонился, сказал на ухо, щекоча губами розовую мочку:
— Лучшие места нам обеспечены, и с операторами я договорился, запечатлят нас, и не однажды.
Лена сняла его руку с плеча, отстранилась.
— Ты чего, Никита? Я, конечно, благодарна тебе за это, но обнимать меня перед окнами академии не надо.
— Понял, все понял. Садись в машину, гоним в Останкино.
— А может, на моей поедем?
— Извини, но женщина за рулем — явление мне до сих пор непонятное. Ты не обижайся, просто я даже в детстве боялся ездить с матерью, ну вот боялся и все, хотя она отлично водила, да и сейчас… Так что поведу я. Садись, может, успеем к началу съемок.
— Ладно, — сказала Лена, усаживаясь на переднее сиденье синего «форда». — Но ты, пожалуйста, веди машину, и чтоб никаких глупостей, хорошо?
За свою машину она не опасалась, у стен академии была охраняемая стоянка для машин преподавателей и студентов, никуда ее «тойота» не денется. Никита пообещал, что будет вести себя как примерный школьник, и «форд» выехал на улицу.
Лена с некоторым удивлением заметила, что Никита ведет себя так, будто они переспали. Обнял, шептать стал… С чего бы это? Ну, танцевали вчера, может, она слишком откровенно двигала бедрами, и что с того? Еще утром, когда проснулась, вспоминала о вчерашнем вечере с удовольствием, а сейчас тревожно стало на душе. Может, чего-то пообещала ему, а теперь и сама забыла? Да нет, вроде все помнит, даже то, что Гулька смотрела на нее и ехидно усмехалась, а Петр с Анри грубили Никите и в конце концов просто прогнали из-за стола. Все отлично помнит.
А когда выехали на проспект Мира, она впервые задумалась о том, что случилось сегодня утром. Ну да, не очень-то ласковой была со Славиком, потому что спать хотела. А спать хотела потому, что… Не надо было «дурь» нюхать. Ладно, больше не будет. Обещала мужу покончить с этим раз и навсегда, но нет-нет, да и нарушала обещание. Так Славик, значит, срочно помчался в Тулу, отец Пашу за ним прислал. А что там такое стряслось, что нужно было пропускать занятия и срочно лететь в Тулу? Она-то сама пропускала лекции, не испытывая угрызений совести, но Славик был таким примерным студентом! Чтобы заставить его пропустить целый учебный день, нужна была веская причина. И что ж это за причина? Правда, ее тоже звали, но не поехала, была охота трястись туда и обратно!
— …А он, значит, и говорит — это фильм «Броненосец "Потемкин"», режиссера Эйнштейна, представляешь? — услышала она голос Никиты.
— Что? Извини, прослушала.
— На передаче было… Человек перепутал великого Эйзенштейна с великим Эйнштейном, представляешь?
— Понятно.
Лена где-то слышала про того и другого, но и сама запросто могла бы перепутать этих великих деятелей. Однако говорить об этом не стала.
— А ты о чем думала сейчас?
— Да какая разница? Интересно увидеть, как это все происходит на самом деле. Слушай, ты скажи операторам, пусть снимают нас по отдельности. А то муж увидит, может разозлиться.
— Лена!.. — обиженно протянул Осмоловский. — Я что, силой тебя тащу в Останкино? Ну, пригласил красивую девушку на съемки классного телешоу, так что в этом плохого? Почему твой деревенский муж должен обижаться? Ты просвети его насчет культурного поведения.
— Он не деревенский, Никита. Из станицы, а в станицах живут казаки. Знаешь, чем они от других русских отличаются?
— Догадываюсь.
— И ошибаешься. У них крепостного права никогда не было.
Осмоловский только плечами пожал, оставив ее заявление без комментариев. Истинные российские дворяне тоже никогда не были крепостными, а те же казаки были у них в услужении. Лена уже перестала бояться, что Славик увидит, как она с Никитой сидит на съемках телешоу его знаменитого папаши. Славик это шоу все равно не смотрит, а она запишет на DVD, потом сама будет смотреть. Но чем ближе они подъезжали к телецентру в Останкино, тем глупее казалась эта затея с записью. Ведь зачем нужно сниматься в знаменитом телешоу? Чтобы всем друзьям, подругам, родственникам сказать: «Смотрите, меня там увидите! Я была на съемках, все видела своими глазами, встретимся — обсудим». А теперь получалось — это не только мужу нельзя показывать, но и друзьям-подругам тоже. Они же видели, как долго она танцевала вчера с Никитой, если потом увидят, как сидит рядом с ним… Тогда зачем вообще сниматься в этом шоу, тем более в качестве зрителя?