Любовь по науке, или на практику в другой мир
Шрифт:
Главное, чтоб у Красотки строение голосового аппарата подходило для человеческой речи. Ведь и попугаи в этом плане неоднородны. Жако, например, могут говорить даже лучше Григория. Очень по-человечески. А вот неразлучнику сложно болтать по-нашему просто из-за анатомических особенностей (не то чтобы у них мозга нет…). Правда, с обычным «Привет!» они справляются неплохо.
В этот момент мы, наконец, тронулись. Машина поехала совершенно бесшумно. И вдруг в открытое окно донесся знакомый девичий
— Меня подождите! Я тоже хочу в Серебристую рощу! Магистр Гарон, возьмите меня, пожалуйста!
Наш водитель резко затормозил. А мы все срочно открыли окна пошире и высунулись в них.
— Красотка! — крикнул Гриша.
Этим утром он выучил имя своей возлюбленной. Но подозреваю, что он знал и обычное значение этого слова, потому что говорил явно о крохотной девушке, которая с небольшим чемоданчиком бежала за нашим бертуари.
…И в этот момент я заметила, что Гай подле меня начал краснеть…
Одновременно начали краснеть еще два парня поблизости.
Гарон кашлянул в кулак, открыл дверь и высунулся наружу. Красиво нахмурился.
— Милесса, в чем дело? — строго поглядел он на свою секретаршу.
— Ах, магистр Гарон, — затараторила феечка. — Я внезапно ощутила, что мне очень хочется поехать туда с этой группой студентов. Позвольте мне! Я буду выполнять все свои обязанности, все бумаги у меня с собой.
— Что-то раньше ты не рвалась туда… — задумчиво процедил Гарон.
— Да, но сегодня утром я осознала, что никогда не была там. А ведь студенты рассказывают легенды об этой базе! Позвольте мне! Пожалуйста! — она разве что не топнула ножкой, чтобы добиться своего.
«Ребенок! Красивый, умный ребенок!» — подумала я про нее. Но вообще это все, конечно, немного странно…
— Ладно, залезай! — вдруг рассмеялся Гарон.
И изящная феечка, не воспользовавшись галантной рукой декана, впорхнула в «микроавтобус» со своим чемоданчиком.
Парни подле меня (включая Гая) стали похожи на вареных раков. Опустили глаза. Лишь самый смелый из них осмелился посмотреть на фею и сказать:
— Ээээ… Эммм… Хр… Мммм… Садись со мной, что ли!
— Нет, садись сюда! — тут же проснулась конкуренция в другом. — Тэй, слезай с соседнего места, тут Милесса будет сидеть! Здесь самый лучший вид из окна! Ты должен уступить!
Вышеупомянутый Тэй с возмущением поглядел на соседа.
— Совсем с круба рухнул?! Может, сам место девушке уступишь?!
— Мальчики, не ссорьтесь! — безмятежно улыбнулась Милесса.
Окинула нас всех взглядом, остановился он на мне, моих птицах и Гае. Она вдруг опустила глаза и тихо сказала:
— Я сяду вот тут, — подле нас с Гаем было свободное место. — Поближе к… птичкам.
— М-ми-ллесса, я рада тебя видеть! —выдавил из себя красный как рак Гай и больше не отводил он нее глаз.
— Соберись, тряпка! — прошептала ему я. — Ты ведь мог с ней нормально разговаривать! Ну краснел, ну бледнел, но не заикался! Давай соберись.
— А сейчас как-то совсем… кроет, — прошептал мне «куратор» в ответ. — Значит, вот она — судьба! Я поехал с тобой, чтобы опять встретить ее! От судьбы не уедешь… Век мне страдать по ней…
А я вздохнула. Видимо, чтобы разрядить обстановку, щебетать с феечкой всю дорогу придется мне. Но я (разумеется, из дружеских чувств) приложу все усилия, чтобы включить Гая в непринужденную беседу. Хоть вообще я бы предпочла прислушиваться, о чем болтают Гарон с Баурелем.
…Кстати, сколько нам ехать?
***
Мы ехали уже три с половиной часа по пересеченной местности. Леса сменялись полями. Иногда можно было видеть черепичные крыши сел и маленьких городков. Драконы в небе не летали, так что пейзаж был иномировой, яркий, но не то чтобы очень уж фантастический.
Один раз Баурель даже раздал нам бутерброды и маленькие стаканчики с соком (неизвестно откуда взявшиеся).
И тут, когда мы въехали в очередной лес, Гарон вдруг рявкнул:
— Остановитесь! Ммм… пожалуйста.
И выглянул в боковое окошко. Его ноздри раздувались, словно он принюхивался.
— Ты тоже ощущаешь, любезный магистр декан? — достаточно громко произнес Баурель. — Эманации смерти. Где-то рядом.
— Тихо, магистр! — шикнул на него Гарон.
Оглянулся на нас и повел рукой, видимо, устанавливая полог тишины, как это делал Дренер.
— О, как интересно! Запах смерти! — обрадовался Тэй.
— Тихо ты! — шикнула на него Милесса. — Когда это запах смерти был к добру?
— Вот именно! Все может оказаться хуже, чем просто приключение! — поддержал ее Гай. За время путешествия он освоился и увлеченно болтал с секретаршей. А у меня появилась возможность посидеть, глядя в окошко.
При словах про «запах смерти» как-то нехорошо засосало под ложечкой. Помнится, на Земле был фильм с таким названием. И звучит это словосочетание не столько романтично, сколько зловеще.
Вскоре озабоченные Гарон и Баурель сняли полог тишины.
— Всем оставаться в бертуари, — строго сказал декан. — Я посмотрю, в чем дело. Это не территория Академии, но мы обязаны зафиксировать происшествие. Магистр Баурель останется с вами. И, прошу, без лишних вопросов, господа адепты. Это может быть просто труп любого дикого животного.
— Как же, как же… — скептически прошептала нам с Гаем Милесса. — Я, между прочим, тоже природный маг и все это чувствую. Там человек… Мертвый. Или люди… Бр-р…