Любовь по науке, или На практику в другой мир
Шрифт:
Неужели меня, как принцессу из сказки, похитит дракон? Нет, так я не хочу! У меня просто летняя практика в другом мире, ни на какие похищения мы не договаривались!
Я сжала кулаки – без боя не сдамся. И уж точно потреплю нервы этому самоуверенному дикарю!
Но в это мгновение…
Небо вновь потемнело. Исполинские крылья опять закрыли его. Огромная тень налетела на нас.
Еще один черный как смоль дракон опускался к нам. Ничем не хуже предыдущего. Точно такой же большой, шипастый, стремительный, опасный и… красивый.
«Что?
Незваный гость в черном с серебром напрягся, подобравшись всем телом – видимо, готовился к обращению. Чтобы биться не на жизнь, а на смерть за самку.
Парни обалдело глядели вверх, но Мэйгар, кажется… облегченно вздохнул.
Именно он и потянул меня за локоть, чтобы оттащить подальше и дать дракону место для приземления и обращения.
Я же вообще ничего не понимала. Только хлопала глазами в те несколько секунд, что стремительная тень опускалась на поляну. Правда, в эти мгновения успело произойти кое-что забавное.
Из-за кустов вылетели две цветные птички. Обе спикировали мне на плечи. Мои Гриша с Красоткой теперь находились на «вольном выпасе». Но удивительным образом прилетали всегда, если я сильно нервничала.
Гриша при этом заорал:
– Гав-гав-гав! – на первого дракона-пришельца.
И:
– Л-любовь моя! – это почему-то на второго.
Но осмыслить странность его реплик я не успела.
Второй приземлился так, что его огромная морда тут же склонилась к первому пришельцу. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Один – в драконьей ипостаси. Другой – в человеческой. И молчали.
«Наверное, что-то перетирают мысленно, – подумала я. – Например, кому я достанусь в первую очередь. Га-а-ды!»
– К-к-ретины! – подтвердил Гриша.
– Не ругайся, о друг мой любезный! – достаточно спокойно, что удивительно, сказал ему Мэйгар. – Ибо не пристало благородной птице употреблять подобные выражения!
– Интер-р-ресно! – искоса глядя на него, ответил Гриша.
Дренер и Дэрет, кажется, тоже как-то успокоились. Отошли поближе к нам с Мэйгаром. И лишь на всякий случай прикрывали меня своими телами. Немного лениво даже. Без былой решимости!
Лишь одна я ничего не понимала. Стояла, как дура. И смотрела, как два дракона пожирают глазами друг друга.
И тут второй черный дракон начал обращаться. Рассыпался на черные пылинки, завертелся вихрем (пожалуй, по результатам сегодняшних впечатлений я могу писать сочинение о механизме драконьего превращения). И спустя несколько мгновений вместо него появился…
Гарон.
Сложив руки на груди, он буравил взглядом первого пришельца.
– Даже не думай об этом, Гарвер, – спокойно и жестко сказал он.
И встал так, чтобы разделить нас с пришельцем в пространстве.
«Мамочки! Так он тоже дракон!» – пронеслось у меня в голове.
Ну я и дура…
И почему я все это время считала Гарона человеком?
В первый раз, когда пришла в его кабинет, увидела кого-то в человеческом обличье – и решила, что раз он выглядит как человек, значит, человек. Потом общалась с ним, сидела на нашей скамейке под серебристым майри и была уверена, что рядом со мной человек.
А еще, помнится, я сравнивала его внешние данные с данными Дренера. Поражалась, что мужчина-человек выглядит даже лучше мужчины-дракона. Да что там! Я только что сравнила с ним прилетевшего дракона. И вновь подумала, как они похожи, хоть Гарон – человек.
Человек, человек… Когда я влюбилась в него – а что отрицать очевидное! – то думала, что вот всякие разные расы – мои истинные. А нормальный человек Гарон устойчив к моим эманациям. Придумала объяснение, что как раз поэтому и устойчив. Ведь явление истинности свойственно другим расам, а не людям.
И ни разу мне не пришло в голову, что он может относиться к какой-нибудь другой расе. Тем более – к могущественным и вредным драконам.
А ведь если поразмыслить, характер и вообще все свойства у Гарона очень даже драконьи! Острый ум, немереная магическая сила, при этом – гордость и некоторая вредность, не исключающая, впрочем, общей адекватности.
Может, он казался мне слишком нормальным и адекватным для дракона?!
Теперь же я вообще не знала, что думать.
Вместе с представлениями о Гароне как о человеке рухнула и моя картина мира. В смысле – этого мира. С картиной Земли все осталось в порядке.
Возможно, потому что на Гароне картина мира Дамбиор и держалась. Кого любишь – вокруг того все и вертится. На том все и держится. И его принадлежность к расе драконов чуть-чуть – но все же вполне ощутимо – воспринималась как предательство. Будто он прямо сейчас нарочно поменял расу, чтобы насолить мне.
А особенно меня обижало, что драконам явление «истинности» пар свойственно. И целых два дракона среагировали на мои эманации.
А Гарону хоть бы что!
Нет, я, конечно, не претендую, чтобы каждый встречный дракон при виде меня (вернее, меня учуяв) превращался в восторженного поклонника. Но на Гарона-то должно действовать! Иначе где вселенская справедливость?!
Я изумленно смотрела на двух драконов, равных друг другу в человеческой ипостаси. В смысле, равных по внешним данным и искрометному огненному нраву, что в них ощущался. И совсем уже не боялась пришельца. Гарон точно не даст меня утащить.
Только вот что мне думать о самом Гароне?
– Даже не думай об этом, – повторил Великий и Ужасный еще жестче.
– Это ты, Гарон, не вздумай стоять между мной и моей истинной! Никто не смеет мешать соединению дракона и его Избранной! – так же жестко ответил пришелец.
Звали его, как я уже слышала, Гарвер (хорошо, что не Гарвард!).
– Хм, – ответил ему Гарон. – Видишь ли, кроме драконьих законов и традиций, существуют еще законы Академии и государства, на территории которого она находится. Я обещал адептке из другого мира Марии безопасность…