Любовь по науке, или На практику в другой мир
Шрифт:
– Сочувствую приличным девушкам, они многое теряют, – насмешливо ответил голос.
И тут я поняла, кому он принадлежит.
Гарверу. Тому самому свободному дракону.
– Иди-иди, Избранная моя, тебя понравится! – продолжил голос. – И не бойся. Если я попробую утащить тебя, как мне хочется, ваш буквоед Гарон явится тут же. Ты вся в его метках!
– А вот с этого места поподробнее! – опасения растаяли, сменившись возмущением. Что еще за метки? Хотя, с другой стороны, понятно же: Гарон как-то отслеживает, что со мной происходит.
И я шагнула за кусты.
– П-р-ривет!
– Д-ду-р-ра! – неожиданно повторила за Гришей Красотка прямо мне в ухо.
И это было первое человеческое слово, произнесенное иномировой птицей. На русском языке. Я никак ее не учила, не успела просто. Она сама научилась у Гриши!
И это, конечно, победа.
Я рассмеялась и почесала птичке шейку.
– М-р-р… – ответила Красотка по-кошачьи.
Это уже, видимо, была ее личная имитация звуков, издаваемых животными. Ведь Гриша говорит «мяу». А «мр-р-р» никогда.
Глядя на птиц, Гарвер тоже улыбнулся.
Улыбка у него оказалась вполне приятной. Хотя он явно не склонен быть веселым и милым.
– Удивительно ты влияешь на живых существ, – сказал Гарвер, буравя меня горячим взглядом. – Эти птицы не признают никого, кроме своих собратьев. А у тебя, насколько я понял, она научилась говорить нечто осмысленное. И признает тебя если не хозяйкой, то другом.
– Так это не моя заслуга, это результат эксперимента. Она – истинная пара моего попугая Григория, – ответила я, совсем утратив опасения перед Гарвером.
Ведь действительно, не потащит же он меня в свои горы, если согласился участвовать в отборе. И если Гарон разрешил ему свободно расхаживать по Академии. Останься дракон так же опасен, как поначалу, – Гарон запер бы его где-нибудь на кухне у мадам Гарунды. Ведь против нашей поварихи, как известно, бессильна даже драконья магия (шучу, конечно).
– Не уверен. Мое сердце подсказывает, что первопричина всего – ты, – сказал дракон.
– Спасибо, конечно! – улыбнулась я. Должна сказать, этот странный комплимент мне понравился. Но сейчас важнее узнать, что там за метки и что Гарвер хотел мне показать. Надеюсь, не то, что мальчики показывают девочкам при игре в доктора. – Так что там за метки от Гарона?
– Метка истинной принадлежности, – пожал плечами Гарвер. – Ты не знала? – удивился он и сложил руки на груди.
А у меня просто отпала челюсть…
Истинной принадлежности? Это, простите, что за собственнические штучки?! И какое отношение имеют к истинным парам?!
– С-сама дура! – Гриша решил вновь подтвердить низкий уровень моих интеллектуальных способностей.
– Д-ду-ра! – робко подтвердила Красотка. Потом подумала и добавила: – Л-любовь моя!
Гриша столько раз при ней произносил это словосочетание, что его она тоже выучила. Так что второе слово иномировой птицы было куда приятнее первого.
А я даже не обратила на них особого внимания.
– Это что еще за зверь? – вытаращила я глаза на Гарвера.
– Какой зверь? Я – дракон, вовсе не зверь. Гарон – тоже. Если ты про птицу, то…
– Да нет! Что еще за метка истинной принадлежности?
– Метка, которую дракон ставит на свою истинную пару или просто женщину, что считает своей, – пожал плечами Гарвер. Но я заметила в его глазах хитрый блеск.
При видимой непринужденности он, похоже, рассчитывал, что я подумаю плохо о поступке Гарона. А это в его интересах, ведь от внимания Гарвера не могло укрыться, как на Совете Гарон напирал, что между ним и мной сложилась определенная близость и без всякого эксперимента.
«Близость, конечно! – подумала я. – А про метку он мне не сказал… И вообще, когда поставил? Уж не в самом ли начале, когда обещал мне всяческую защиту и безопасность?»
Так что, похоже, стрелы Гарвера достигли своей цели. Я была ошарашена новостью и опять думала о Гароне не лучшим образом.
Но без боя я не сдамся. Ни Гарон, ни этот вот дракон не будут манипулировать моими чувствами!
– И зачем, можно узнать? Может, ты и Дренер на меня тоже чего-нибудь поставили? – ехидно переспросила я. – Может, я давно уже хожу, как новогодняя елка, вся в ярлычках! Я же их не вижу.
А то стоит тут передо мной такой Капитан Очевидность. Как будто драконы по десять раз на дню ставят на кого-нибудь ярлычки.
– Как что ходишь? Это что за зверь такой – «елка»? – удивился Гарвер.
– Не бери в голову. Это иномировое. Вообще дерево, а не зверь. Так зачем ставить метку?
– Во-первых, чтобы дать знать другим драконам, что эта женщина уже занята, – сообщил Гарвер. – Не каждый дракон захочет связываться с конкурентом. Огонь, драки, в общем, то, чего вы все так не любите, – его глаза хитро сверкнули. – Правда, не каждый дракон может и заметить метку. Тут нужны внимательность и опыт. Например, у меня они есть. Когда я прилетел, то заметил метку уже в конце беседы с вами. Но подумал, что это молокосос Дренер решил пошалить. А намерения этого юнца нельзя считать слишком уж серьезными. Но на Совете разглядел, что метка имеет почерк вашего Гарона. Ушлый дракон, однако! Кстати, разумеется, при наличии метки дракон всегда знает, если его даме грозит опасность. И знает, где именно она находится. Думаю, ты столь умна, моя Избранная, что уже догадалась об этом. И вот это уже по-Гароновски! Прикрыть свои истинные намерения, сославшись на необходимость защищать тебя. Хотя я мог бы унести тебя туда, где тебе вообще не грозила бы никакая опасность. Ты как, кстати, не передумала? Это еще можно сделать. Академия и Совет драконов нам не помешают, я устрою, – и он очень так лукаво поглядел на меня.
Голос понизил, подпустил в него бархатные щекочущие нотки. От таких у женщин, как правило, все сладко замирает внизу живота.
Мой живот устоял. Был на грани, но выдержал напор драконьего очарования. На Гароне, что называется, натренировалась!
– Подожди! – поморщилась я. – Нет, не передумала. Как я поняла, сам ты не местный, прилетел издалека. И у тебя дома я буду одна как перст. Так что вынуждена отказаться снова. Ты мне лучше скажи, а разве не мог Гарон поставить на меня эту метку просто ради обеспечения моей безопасности? Честно скажи. Я уже достаточно плохо думаю обо всех драконах, чтобы ты мог не намекать дальше, что Гарон не прав.