Любовь по расчёту
Шрифт:
— Со мной будет все в порядке, — сказал он и обнял Кловер за плечи.
— Наконец-то тебе удалось спасти свою любимую, — поддразнил его Ламберт, выступая вперед. — Судя по твоему виду, сражение было не из легких.
— Это точно. Нужно перебинтовать мне бок и обработать запястья Кловер.
Подошел Сирил и взял командование на себя. Балларда моментально вновь забинтовали. Его раздосадовало, что именно Теодор занялся повреждениями Кловер. Шелтон разыскал в доме эль, и хотя напиток был паршивый, все они немного выпили.
— Думаю, обо всем этом мы должны сообщить властям, — сказала Кловер.
— Конечно,
— Пять человек убиты. Хотя все они и заслуживали смерти, но какие-то вопросы могут возникнуть.
— На которые мы можем дать исчерпывающие ответы. Но дело в том, что отвечать на них нам не придется. — Баллард улыбнулся Сирилу.
— Понимаете, дорогая, — сказал Сирил, — окружной судья наделил меня полномочиями мирового судьи. Ему достаточно будет моего рассказа о произошедшем, и он не станет задавать лишних вопросов, так что все обойдется без последствий. Все закончилось, Кловер. Вы можете забыть обо всем этом.
— Какое облегчение! — Она улыбнулась Балларду. — Наконец-то мы сможем начать жить нормальной жизнью.
Баллард улыбнулся ей в ответ и, чуть помрачнев, сказал:
— Думаю, Томаса мы тоже должны похоронить.
— Он не заслуживает похорон, но мы это сделаем. — Сирил посмотрел на Теодора, Ламберта и Шелтона: — Закопайте этого подонка, парни, и побыстрей, нам уже пора возвращаться.
Когда мужчины ушли, чтобы выполнить эту неприятную работу, Сирил спросил у Кловер:
— Как вы считаете, миссис Макгрегор, мы должны известить о случившемся кого-нибудь в Ланглейвилле?
— Его жену, Сару Марстен. Я могу дать вам ее адрес.
— Как вы думаете, потребует ли она полного расследования обстоятельств смерти своего мужа?
Кловер подумала немного, затем покачала головой:
— Нет. Полагаю, роль богатой вдовы ее вполне устроит.
— Хорошо. Это означает, что мы больше никогда и ничего не услышим об этом человеке.
Час спустя они сели на лошадей и отправились к дому Сирила.
Когда небольшая кавалькада остановилась у крыльца, Молли, Джонатан, Агнес и Колин буквально выбежали из дома. Масса вопросов тут же обрушилась на Кловер, она пыталась отвечать, но Баллард, остановив жену, вежливо попросил всех замолчать и рассказал всю историю ясно и сжато, потом обратился с просьбой отвезти их домой.
Кловер оказалась в задней части фургона в объятиях Балларда и была плотно укутана в одеяла. Вокруг все шепотом переговаривались, а она наслаждалась, ощущая Балларда рядом с собой — теплого и живого. Наконец ей удалось избавиться от своих страхов.
— Он не причинил тебе вреда, милая? — спросил Баллард тихо, чтобы остальные его не услышали.
— У Томаса не было возможности осуществить свои мерзкие планы. Он лишь угрожал, пытаясь запугать меня.
— Рад это слышать, милая, — шепотом произнес он и обнял ее крепче.
— А я не могу передать, как я обрадовалась, когда увидела тебя там, на сеновале, живого и готового драться. Я ведь и в самом деле думала, что ты остался умирать на дороге медленной мучительной смертью.
Баллард поцеловал ее в щеку.
— Отныне ты должна запомнить, что убить Макгрегора не так просто. Ведь и раньше находились смельчаки,
Она осторожно протянула руку, чтобы погладить собаку, которая спокойно посапывала у Балларда на коленях.
— Думаешь, бедняга оправится от своей тяжелой жизни?
— Да. То, что этот пес оказался способен оценить доброе отношение, свидетельствует о том, что они не испортили его окончательно.
— Как ты его назовешь?
— Брюс.
— Брюс? Странное имя для собаки.
— Это имя одного из величайших королей Шотландии. Этот пес спас нам жизнь. И он заслужил право носить великое имя.
Кловер улыбнулась, когда собака робко лизнула ей руку.
Когда они прибыли домой, Кловер вновь оказалась в суматошной атмосфере — набросились друзья и родственники с приветствиями и вопросами. Близнецы и Уилли хотели убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем матушка и Молли уложат ее в постель. Женщины приготовили ей горячую ванну и заботливо, как маленького ребенка, уложили в кровать. Когда наконец Баллард пришел в спальню, его волосы были влажными, и она поняла, что мужчины о нем тоже позаботились.
— Как много людей ухаживают за нами, — пробормотала она, когда он, стараясь не бередить рану, осторожно забрался под одеяло и прижался к ней.
— Да. Иногда это может раздражать, но в такие дни, как сегодня, по-настоящему понимаешь, что такое семья и хорошие друзья.
Она плотнее прижалась к нему.
— Надо только помнить об этом и в другие дни и благодарно воспринимать их заботу.
Баллард тихо засмеялся.
— Да, будем напоминать об этом друг другу.
Он крепко прижал ее к себе, и она постепенно провалилась в сон. Несколько дней — это все, что он может себе позволить, прежде чем перед ним встанет вопрос о ее свободе. Конечно, если Кловер действительно захочет обрести ее. Но сначала она должна полностью поправиться, а он будет наслаждаться возможностью заботиться о ней.
Ему больно было думать о том, что она может покинуть его, но он понимал, что должен будет скрывать свои чувства. Кловер настолько предана ему, что может остаться с ним лишь потому, что будет знать, как он ее любит. Но ему неприятна была мысль, что она останется с ним исключительно из чувства долга. Он отпустит Кловер, пусть она вернется к той жизни, которой жила раньше, но он никогда не позволит ей увидеть, как сильно это решение ранит его.
Глава 17
Что-то было не так. Прошло больше двух недель после того, как они избавились от Томаса, но в течение этого времени Баллард очень странно себя вел.
Иногда он был невероятно внимателен. В первую же ночь, когда они достаточно отдохнули, чтобы заниматься любовью, и каждую последующую ночь в его занятиях любовью присутствовало какое-то обреченное неистовство. Хотя это и возбуждало ее, истинная причина такого поведения была ей не ясна. Временами он отдалялся от нее, сознательно возводил между ними некую невидимую стену. И в эти моменты его тон вдруг становился жестким, даже грубым, а внимание и забота куда-то вдруг внезапно исчезали. Он никогда раньше не был человеком настроения, и она пребывала в полной растерянности, не зная, как объяснить то, что происходит с ним теперь.