Любовь по требованию и без...
Шрифт:
Почему-то я сразу и безоговорочно поверила, что Эрик говорит правду и Янке ничего не обломилось. Тем более, что свидетельство его ночного одиночества очень красноречиво упиралось мне в бедро.
Скуча-ал по мне! Еще как скучал!
– Ты даже не вспомнил обо мне за весь вечер, – сердитой кошкой зашипела ему в ухо, напрочь забыв, что мы здесь не одни.
Забыв и про то, что Янка, приехавшая с мутным типом, называющим себя сыном Гарика, так и стоит рядом. Таращится на нас и возмущенно пыхтит. А
Значит, что теперь этот тип, что искал меня так усердно, что даже к Маре на работу приперся, будет знать, что я у него под боком. И чем мне это грозит…?
Додумать не успела, потому что Эрик хрипло пробормотал мне в губы:
– Пойдем наверх.
Подхватил меня под попу и понес из кухни. Я только и успела кинуть Игорьку свой телефон со словами:
– Через пол часа приедет моя подруга, встреть ее пожалуйста. Ее зовут Марьяна.
Ну и финальным аккордом, добавив торжества в мою зловредную душу махровой собственницы, в спину полетел полный бешенства вопль наконец прозревшей Янки:
– Что...? Марьяна…? Снежанка, это ТЫ что-ли…?!
Глава 25
Сбросив меня на кровать, Эрик быстро содрал с меня джинсы вместе с трусами, и мгновенно разделся сам.
Подхватил меня под ягодицы, дернул к себе, развел мои колени, и одним движением ворвался на всю длину, заставив меня вскрикнуть от острого удовольствия. Вдавился в мое распластанное по кровати тело и вдруг остановился.
Прорычал мне в распахнутый в стоне рот:
– Что у тебя с Игорем?
Задрал майку, облапал грудь и впился в сосок губами, с силой втягивая его в рот.
– Почему я нахожу тебя с другим мужиком на кухне, когда ты должна быть в моей постели?
Я хихикнула и застонала одновременно, потому что от ощущения его глубоко во мне, от злых губ на моей груди стало очень-очень хорошо. Но и смешно тоже – надо же, ревность откуда-то взялась...
– Эрик. – простонала, когда он ладонями смял мою грудь, гладя большими пальцами соски. – Надо дверь закрыть – сейчас кто-нибудь притащится с тобой поздороваться.
– Да плевать. – рыкнул он и впился губами в мою шею. Прошелся цепочкой легких укусов от плеча до уха, по-прежнему не двигаясь, и с силой вдавливаясь в меня на всю глубину.
Не в состоянии больше ждать, я толкнулась к нему бедрами:
– Ну же, давай. Я уже не могу ...
– Почему не пришла ко мне? – прорычал, зажимая мои ноги своими, стискивая руками, не давая шевельнуться.
– Думала, что ты с этой… Давай, пожалуйста, Эрик. – я захныкала, не в силах больше переносить эту неподвижность.
– Что еще? – он и не думал поддаваться.
– Что ты хочешь знать? – я уже шипела от злости. – Что я чувствовала?
Эрик плавно качнул
Я вцепилась в его волосы на затылке и с силой потянула:
– Давай же, черт тебя подери. Ну же!
– Я жду, Снежок. Что еще? Что ты чувствовала?
– Я злилась. – прохныкала я, остро чувствуя, как он вибрирует от напряжения внутри моего тела, и нетерпеливо сотрясаясь вместе с ним.
– Еще…
– Я ревновала тебя, придурок! – заорала я, и с силой заехала ему по плечу.
– Сучка. – прорычал мне в рот и начал двигаться.
Остро, резко, глубоко. Врываясь до предела, до боли, и снова выходя на всю длину. С силой вколачиваясь в мое податливое тело.
Что-то шепча в губы, распахнутые в немом крике. Целуя и кусая. И снова целуя так, что я задыхаюсь и мычу, почти теряя сознание от нехватки воздуха.
Наши тела двигались в унисон, чувствуя друг друга тонко, слаженно, на грани какого-то болезненного единства. И это уже не секс, не просто секс. И не занятие любовью. Что-то другое, большее.
Откровенное, сладко-болезненное, что выворачивает наизнанку, заставляя даже не кричать, а плакать, потому что все где-то за гранью. За границей того, что я могу выдержать.
И я вдруг полетела. Стала бесплотной, легкой птичкой. Серебряной снежинкой, летящей туда, куда дует ветер.
Я летела вслед за Эриком, за его движениями, руками и губами. За словами, которые он все так же шептал мне. Не понимая ни одного слова, что он произносил, но уверенная, что все они обо мне.
И в какой-то момент я не выдержала и провалилась в сияющую, легко принимающую в свои объятия хрустальную высоту.
– Эрик… - позвала я спустя вечность, когда душа вернулась в тело. – Что ты говорил обо мне? Я не поняла ни одного слова.
– С чего ты взяла, что я говорил о тебе? – я не видела его лица, но знала, что он улыбается.
– С такой яростью ты говоришь только обо мне. – я потерлась носом о его плечо и собрав остатки сил взгромоздила на него руку, а затем ногу. Просто так, чтобы не лежал без дела, и помнил, что он мой. – На каком языке ты говорил?
– На испанском.
– А повторишь на русском?
Не дождавшись ответа, с силой царапнула его по груди, с удовольствием слыша раздраженное шипение. Примерилась еще раз полоснуть, но мои пальцы поймала его ладонь и прижала, не давая вырваться.
– Уймись, кошка. Потом когда-нибудь. Дай поспать. Я пол ночи тебя ждал, не выспался.
Довольная, я потянула одеяло, укрывая нас обоих:
– Мог бы сам прийти.
– Я не понял, куда ты спряталась. Прошелся по всем комнатам, тебя нигде не было.
Я фыркнула, довольная своим выбором убежища и пристроила голову ему на плечо.