Любовь Полищук
Шрифт:
А вот играть в антрепризах Люба любила. Наверное, за право выбора: где играть, с кем и когда. К сожалению, сегодня актерская ставка в театрах была чудовищно мала, причем она не зависела от того, занят актер в спектаклях чуть ли не каждый день или раз в месяц. С другой стороны, у актера должна быть своя гримерка, где стоит его столик, его баночка с пудрой и его чашка с кипятильником — это же свой дом. Любе нравилось создавать уют в любом уголочке, где бы она ни оказалась. Все-таки она была больше женщиной, чем актрисой.
Люба и «Няня»
Последней работой
Познакомились они еще на читке сценария и сразу друг другу понравились. Они работали с ней целый год на «Няне». К сожалению, во второй год, когда стали снимать новый большой блок, Люба из-за болезни уже не принимала участия в съемках. Хотя команда рассчитывала, что она вернется. И она вернулась! Снималась последняя свадебная серия, и она пришла! Для команды это была огромная радость.
Сериал очень много потерял без Любы. И она очень скучала по сериалу. За время, что лечилась и в Израиле, и в Москве, все время смотрела его по телевизору, передавала всем приветы. Настя приезжала к ней в больницу. Часто они с ней созванивались. Люба была необыкновенно мужественной женщиной. И даже чувствуя себя очень плохо, всегда блестяще выглядела. И над собой посмеивалась.
Однажды Настя пришла к ней в больницу и увидела, что ей нездоровится. А Люба, хохоча, рассказывает:
— Знаешь, тут шла, а ноги-то не держат, и вот как споткнулась!
И все она так смешно рассказывала, что они вместе хохотали! А в душе у Насти все сжималось от нежности к ней, ужас брал от мысли, как она проходит через такое, что она переживает, как ей тяжело, больно! И, тем не менее, у нее хватало сил, чтобы не жаловаться, не рыдать. Может быть, кому-то легче и поплакаться. Но мужество, с которым Люба все это переносила, вызывало у Насти несказанное уважение, восхищение.
Снимаясь в «Моей прекрасной няне, Люба уже была серьезно и неизлечимо больна. От своей команды она это не скрывала. Только сначала — первые две недели — молчала о том, что ей делают какие-то очень серьезные анализы… Обычно Люба никому не давала грустить. На съемочной площадке у нее не закрывался рот: постоянные анекдоты, байки, истории из жизни нон-стоп. И все рядом с ней начинали хохотать, что-то вспоминать, рассказывать. От нее они получали такой заряд радости и оптимизма — просто невероятный. А эти две недели она как-то отмалчивалась, была сама не своя. И все стали расспрашивать ее:
— Люба, что случилось? Ты сама на себя не похожа.
— Да не знаю, такая странная история, говорят, что вот такой диагноз… — отвечала Люба.
То, как она лежала и мучилась от боли, видели буквально несколько человек. Все остальные видели блестящую Любу Полищук, которая прыгала, скакала, залезала куда-то, оттуда ныряла. Настя просто смотреть на нее не могла, потому что сразу же «кололась» и начинала смеяться! Это нужно было видеть! Сколько она всего придумывала! Импровизировала на ходу, фонтанировала
Особо забавные истории были связаны с едой в кадре. Это было очень смешно. Люба в кадре с таким удовольствием ела, что, глядя на нее, все начинали есть. Но мало кто видел — как только заканчивался дубль, она быстренько незаметно все выплевывала и говорила Насте:
— Терпеть не могу эти сладости, мне бы мяса какого-нибудь, еды настоящей!
А ее постоянно в кадре заставляли поглощать сладкое и мучное. Настя очень любила конфеты и все подтрунивала над Любой.
— Эх, повезло тебе, Любка, что ты не сладкоежка! — говорила она.
Люба знала толк в еде. Ведь у нее муж просто замечательно готовил. Она всем взахлеб рассказывала о том, как готовит Сережа. Она его очень любила, хвалила его, гордилась им. Настя была рада, что у ее подруги такая замечательная семья… Люба приносила ей рецепты каких-то диковинных блюд. Однажды принесла испеченный мужем торт. И сказала ей:
— Знаю, ты не ешь мучное, тебе нельзя, у тебя фигура, но вот это просто должна съесть!
И они накинулись как сумасшедшие, разодрали этот торт, это было что-то невероятно вкусное!
Люба могла себе позволить любую еду. У нее была потрясающая фигура от природы, так что ей не нужно было никаких диет. Она блестяще выглядела! Даже в последний день, когда она пришла на съемки свадьбы, она стояла с прямой спиной. Конечно, похудела, но такая красивая! У нее кожа была просто мраморная, такие пальцы длинные, глаза искристые, невероятные какие-то. Ноги идеальные. Уникальной красоты женщина, такой магии! Все вокруг замирали и понимали: да, это Женщина! Она так взмахнет, пойдет, что-то глазом так по роли сделает в сторону мужчины — и все! Смотришь — не оторваться!
Настя была очень благодарна Любе. У нее было чему учиться. Настя сначала в кадре стеснялась, закрывалась, но смотрела на Любу и училась этой свободе, раскованности, незажатости. И она у Любы такие фишки подмечала, которые рассказать: их так много, этих тонкостей. Ну, например, в одной сцене Настя должна была чихать. И Люба ей посоветовала нос сильно накрасить красным, как у алкоголика. И сказала ей:
— Когда чихаешь, глаза к носу своди, чтобы все понимали: уж так ты обчихалась, просто ничего уже не контролируешь, даже глаза съезжаются.
И Настя все сделала, Люба радовалась. Клоунаду она любила. Фактически Настя рядом с ней прожила маленькую, яркую жизнь. И, конечно, в памяти все это навсегда останется. То, что они, может быть, последнее время нечасто с ней виделись, никак не влияло на их дружбу. Она — мама. И Настя всегда ее так называла. И в обыденной жизни тоже. И это не были просто слова. Она ее очень любила.
Люба часто снилась Насте. Однажды приснилось, что Настя пришла к ней домой. Люба была с мужем. Они поговорили, а потом Люба говорит: