Любовь Полищук
Шрифт:
Жизнь частенько била Любу по голове. Ей приходилось на своих плечах тащить очень многое. Рассчитывать ей было не на кого — воспитывала сына одна. Приехав в Москву из своего родного Омска, Люба устроилась там в Московский мюзик-холл, где нужно было доказывать всем и вся, что Полищук — хоть и провинциальная артистка, но не хуже столичных. На гастроли (а их было одиннадцать месяцев из двенадцати) приходилось ездить с маленьким Лешей. В гостиничном номере — бесконечные кашки-малашки, тертые овощи, пеленки… А потом нужно было легко и красиво выпорхнуть на сцену. Ну откуда здесь могла взяться беззаботность, когда Люба своему ребенку была и отец, и мать? У нее не было собственной квартиры, и жили они с сыном в общежитии. Там им приходилось спать на одном матрасе на полу. Несколько лет Полищук моталась по гастролям и собирала деньги, чтобы купить небольшую кооперативную
— Мама, мы с Лешей живем в замечательной большой квартире! В самом центре Москвы! Все у нас замечательно! У меня много концертов и гастролей, денег на все хватает.
Оля понимала, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но очень хотела верить в то, что у дочери все хорошо. И верила.
Прожив в браке около семи лет, Люба и Валера расстались. Маленькому Алеше тогда было всего четыре года. Не выдержала их любовь жизненных испытаний. Счастье так и не наступило. Только теперь Люба поняла, что вышла замуж слишком рано. Только теперь ей стало ясно, что она тогда совсем ничего не понимала в жизни, не знала Валеру, саму себя не знала. Она просто любила. А любила она всегда сильно и страстно. Любила и очень хотела верить в то, что все получится, что все так, как должно быть. В день расставания с Валерой, она сказала ему:
— Ты пойми, Валер, я всегда стремилась в жизни достичь чего-то большего. А ты всегда считал, что ты всего уже добился. Вот почему наши пути и разошлись. Ты не держи на меня зла. И про сына не забывай, ладно?
Валера молча взглянул на нее грустными глазами, развернулся и, так и не проронив ни слова, вышел в дверь. Не мог он простить Любе такого предательства. Не мог он смириться с тем, что между ним и Москвой она выбрала Москву. Москва! Это ведь даже не мужчина! Как ненавидел он в ту минуту эту Москву. И ненавидел потом всю свою жизнь. Валера не мог простить Любе того, что она его разлюбила. Потому что он ее по-прежнему любил. И так и не смог разлюбить. Он писал:
Когда звучит в нас сумасшедше Любовных песен хоровод, Мы забываемся прошедшим, А случай нас наотмашь бьет — РАЗВОД!..После расставания с Любой Валера вновь женился, завел семью, новая жена родила ему девочку. Но Любу он любил всегда, и эта любовь всю жизнь причиняла ему острую боль в сердце. Во многих своих произведениях он размышлял о том, почему же они не смогли остаться вместе:
Зачем от ревности влачить тобой накинутые цепи и, задыхаясь, смертно пить вино твоих великолепий, и грешным слыть не по годам, пленясь изгибами порока, предпочитая всем глазам — твои, с бесовской поволокой? Зачем околистым путем себе торить дорогу в пропасть, и жертвой быть, и палачом, запрятав нежность во жестокость, и поминутно ликовать, свое безумство сознавая, и, ведая, не убегать, застыв у гибельного края? Зачем же случай напролом связал неравною судьбою меня, не ставшего рабом, с тобой, не ставшею рабою?…Ранним утром Люба осталась одна. Она сидела и молча смотрела на дверь, в которую только что вышел Валера. Сидела и понимала, что вместе с ним от нее ушла и ее любовь — то волшебное чувство, которому ей так сильно хотелось верить.
Первая известность
Люба знала, что сейчас в ее жизни начинается другой этап. Совершенно новый жизненный этап. И пока этот этап не обещал ей ничего хорошего. Люба хорошо понимала, что семь лет назад, когда она отказалась от Москвы ради желания построить семейное счастье, добиться успеха в актерской карьере ей было бы гораздо легче. И сейчас она была бы уже не просто Любкой из Омска, а популярной артисткой с известным именем — Любовью Григорьевной Полищук. Но время было
Казалось, перед ней стояла просто неразрешимая задача. Но ее стремление к успеху было настолько сильным, что она не боялась этих препятствий. Она была твердо убеждена в том, что все самое хорошее в жизни достается нелегко. И она была готова бороться за свое счастье. Бороться, чтобы одержать победу в этой схватке с собственной судьбой.
Осознав свою весьма затруднительную ситуацию, Люба начала действовать. Она взяла за руку маленького Лешу и отправилась на поиски жилья. Поиски были нелегкими, но в итоге ей все-таки удалось выбить для них с Лешей маленькую комнатушку в общежитии. Вошли они в комнатку свою и ахнули — комната была совершенно ужасной. Совсем крохотная, темная, без мебели. Только матрас большой на полу лежал. На нем с Лешкой и спали ночами. А днем — на репетиции, тоже вместе.
Леша был абсолютно беспроблемным ребенком, никогда не причинял матери лишних проблем. Но однажды вечером он задал Любе совсем неуместный вопрос:
— Мам, а давай собаку купим? Ну пожалуйста…
— Леша, ну какая еще собака? — отвечала Люба. — Кто ухаживать за ней будет? Мне и за тобой-то ухаживать некогда. Тут и двоим прожить сложно, а ты говоришь — собаку.
— Я за ней буду ухаживать! Честное слово! А она за мной будет ухаживать. И тебе легче будет… Ну мам!
Посмотрела Люба на Лешку своего и задумалась — а какое детство у ее ребенка? Разве это детство? Ни дома, ни школы постоянной, постоянные эти репетиции, совершенно ему ненужные и неинтересные, гастроли… Разве такого детства он заслуживает? Разве виноват он, что родители его не смогли поладить? Собака. Разве станет от нее кому-то хуже? Одной проблемой больше, одной меньше — какая разница, если их миллион? А малышу радость будет.
— Хорошо, Лешка, будет тебе собака! — решила Люба. — Но маленькая! Чтобы с собой можно было брать.
— Ура!!! — Лешка запрыгал от радости. Теперь он знал, что у него всегда будет друг. И он больше никогда не будет один.
Но Люба оказалась права. С появлением собаки жить ей легче не стало. Раньше она всюду таскала за собой Алешку, а теперь еще и собаку. В театре ее даже прозвали «Дамой с собачкой» — везде, где она ни появлялась, с ней непременно была маленькая собачка. Однажды собачка даже выступала с ней на сцене. Но вовсе не с акробатическими этюдами. Люба выступала на сцене. Маленький Леша сидел с собачонкой в зале. И вдруг надоело ему сидеть в зале, он просто встал со своего места и пошел к маме. За ним побежала и собачонка. Так на сцене оказалось все семейство. Зрители были шокированы. Но в результате отнеслись к ситуации с пониманием, смеялись и аплодировали. Возможно, именно этот небольшой эпизод заставит Лешу в будущем задуматься о собственной актерской карьере. Ведь это был его первый дебют на сцене.
В один обычный рабочий день 1977 года Люба, как обычно, играла в спектакле на сцене Театра миниатюр. В этот момент она даже не догадывалась о том, что из зрительного зала за ней пристально наблюдал режиссер Марк Захаров. После завершения спектакля режиссер, полностью сраженный талантом и красотой Любы, обратился к ней:
— Добрый вечер, Любовь Григорьевна.
К Любе часто подходили после спектаклей, выражали свои мнения и благодарности, поэтому она совершенно не удивилась, увидев рядом с собой мужскую фигуру.
— Добрый вечер! — ответила она.
— Я должен Вам сказать, что Вы невероятно талантливая актриса, — продолжал Марк. Вы исполнили свою роль великолепно! И, прошу, не поймите меня неправильно, Ваша внешность — это что-то совершенно необыкновенное. Вы были рождены, чтобы блистать на сцене.
Эти слова льстили молодой актрисе. Она еще не знала, кто этот красноречивый мужчина, но уже была ему очень признательна.
— Благодарю, — кокетливо улыбаясь, ответила Люба.
— Любочка, если позволите Вас так называть, дело в том, что меня зовут Марк Захаров, — уводя Любу в сторону, говорил он. — Я режиссер. И в данный момент я занимаюсь одной очень интересной работой. Это фильм. Рабочее название «Двенадцать стульев», но, возможно, мы его изменим в будущем. И вот в этой самой работе я вижу для Вас замечательную роль. Ваша красота и темперамент просто обязаны радовать зрителей телеэкранов. Что Вы скажете на это?