Любовь против правил
Шрифт:
— Подобные результаты неприемлемы. Вам придется восстановить северное крыло.
— Конечно же, мы приведем усадьбу в порядок.
— Но не этим мы будем заниматься сегодня, — вмешалась леди Фицхью с уверенностью и светским шармом, совершенно не соответствующими ее юному возрасту. — Чаю, миссис Клементс?
Полковник Клементс не собирался оставить тревоживший его вопрос.
— Не могу поверить, что вы одобрили подобное разрушение вашего дома, леди Фицхью.
Фиц с шумом втянул в себя воздух. Одно дело — с улыбкой посетовать, что полковник Клементс слишком близко все принимает
— Одобрила, сэр? Нет, я способствовала этому. Это была моя идея.
Да она не просто смела. Она невероятно дерзка и отважна.
— Объяснитесь, юная леди! — брызгая слюной, потребовал полковник.
— Если бы северное крыло было лучше построено, то лорд Фицхью и я приложили бы все старания, чтобы восстановить его. Однако оно было плохо задумано и скверно выстроено. Даже если бы мы отремонтировали его сейчас, нам пришлось бы постоянно подновлять его, бесконечно вкладывая огромные средства, чтобы снова все не пришло в ветхость. И поскольку ни у кого нет неограниченного количества денег, мы выбрали более скромный дом, содержание которого нам по карману. Другой выбор означал бы, что моему первому сыну придется однажды продать себя на брачной ярмарке, чего я даже в мыслях не допускаю. Лорд Фицхью вынужден был подчиниться такой судьбе. Этого достаточно. Такого больше не случится, пока я дышу.
Тон ее был в высшей степени корректным, на губах сохранялась дружелюбная улыбка. Но за ее словами безошибочно угадывалась недюжинная внутренняя сила. Полковник Клементс мгновенно утратил дар речи. И Фиц тоже — до него начало наконец доходить, что он женат на необыкновенной девушке.
Подали чай. Леди Фицхью спокойно разлила его.
— Какой прекрасный чай, леди Фицхью, — сказала миссис Клементс.
— Это сущая ересь. — У полковника Клементса вновь прорезался голос. — Дом включен в майорат. Вы не можете…
— Полковник, не расстраивайте наших хозяев. Почему бы вам не попробовать один из этих восхитительных сандвичей? — решительно вмешалась миссис Клементс. — А теперь, леди Фицхью, расскажите, как вы находите Сомерсет.
И вопрос был исчерпан.
После чаепития, сопроводив Клементсов к ним в комнату, чтобы они могли переодеться к ужину, Фиц подошел к жене и пожал ей руку.
— Отличная работа, милая.
Милли удивленно взглянула на него, пораженная его поступком. Затем улыбнулась. Ведь она и впрямь была хорошенькой девушкой, между прочим, с великолепными ровными зубами.
— Вы тоже держались отлично. Теперь постарайтесь послушно вынести все, что бы ни сказал полковник за время своего визита.
Фиц согласно кивнул, прекрасно ее понимая.
— Я буду ему угождать с самым смиренным видом.
Не все северное крыло было полностью разрушено. Большая часть его была аккуратно разобрана и сохранена. Стеклянные панели от зимнего сада предназначались для восстановления парников и оранжерей. Камни стен — для последующей реставрации кухни, черепица с крыши — для починки курятника, голубятни и теплицы — для выращивания грибов.
Странно однако, что лорд Фицхью оставил в неприкосновенности пятнадцатифутовый
— Это для тех дней, когда нам снова захочется что-нибудь разбить.
Первый из таких дней наступил ровно через неделю после первой годовщины их свадьбы, прошедшей незамеченной.
Рано утром Милли из своей гостиной услышала грохот кувалды, доносившийся снаружи. Ответ на ее вопрос был найден в свежем номере «Таймс». Мать мисс Пелем оповещала о помолвке ее дочери с капитаном Энглвудом. Это имя показалось Милли знакомым. Она достала список гостей со своей свадьбы и обнаружила там целый клан Энглвудов. Капитан Энглвуд был то ли однокурсником лорда Фицхью по Итону, то ли старшим братом его однокурсника.
В полдень она отнесла мужу сандвич и фляжку с чаем. Без сюртука, в одной рубашке, тот сидел в пустом оконном проеме, прислонившись головой к стене. В руке он держал Элис.
— Мне очень жаль, — сказала Милли. Ей больно было видеть его страдания.
— Так и должно было случиться, — ответил он, пожав плечами.
— Но вы бы предпочли, чтобы это случилось как можно позже или вообще никогда.
— Не буду отрицать, что в глубине души я желал бы никогда не отпускать ее. Но мне бы не хотелось, чтобы она провела жизнь в одиночестве. Для нее будет гораздо лучше выйти замуж. Если бы только мысль об этом не причиняла мне такой боли.
Он посмотрел на небо.
— Я не поддерживал с ней связь — когда мы поженились, я решил полностью устраниться из ее жизни. Так что мне не известны обстоятельства ее помолвки. С одной стороны, я догадываюсь, что она согласилась на предложение капитана Энглвуда только потому, что больше не в силах была выносить одиночество. С другой стороны, она вполне могла влюбиться в него, и он, возможно, станет ей прекрасным мужем. Но разве эта мысль меня радует? Вовсе нет. Если она несчастна, я тоже несчастен. Если же она счастлива, я все равно здесь, колочу кувалдой в стену.
Милли не знала, что ей делать. Или что сказать. Слезы подступили к ее глазам, и она дала им волю. И почему бы ей не заплакать? Его боль и ее собственная казались какой-то удивительной единой сущностью: тоской по тому, что невозможно обрести вновь, что ушло навсегда.
Она вытерла слезы, прежде чем он мог их увидеть.
— В любом случае, — сказал он, — спасибо за ленч. Я уверен, у вас осталось еще много дел по дому.
Другими словами, он хотел остаться один, а ее поскорее выпроводить.
— Я… я могла бы заняться этими делами завтра, — отважилась предложить она.
Он слегка покачал головой:
— Это очень любезно с вашей стороны, но здесь слишком жарко и пыльно.
— Верно, — согласилась Милли. — Тогда я, пожалуй, вернусь в дом. Там намного лучше.
Он даже не взглянул на нее, не спуская глаз с Элис, с его любимой Элис.
Когда его супруга наконец усвоит, что их страдания совершенно различной природы? В то время как она рада была любой возможности быть ближе к нему, даже если приходится слушать о его любви к другой женщине, он со своей стороны по временам просто не мог выносить ее вида.