Любовь против правил
Шрифт:
— Миссис Энглвуд, — с усилием произнес он. — Как поживаете?
— Фиц, Боже мой, — проворковала она. — Вы в точности такой, как я запомнила. В точности.
— Все еще выгляжу девятнадцатилетним? — спросил он с улыбкой.
— Нет, конечно, нет. Вы взрослый зрелый мужчина. Но сущность ваша совсем не изменилась. — Она слегка покачала головой, как бы удивляясь. — Пойдемте, мы не можем продолжать разговор на ходу. Давайте присядем.
Для них уже подали чай. Изабелл налила обоим.
— Расскажите
— Расскажите мне об Индии, — одновременно сказал он.
Они оба улыбнулись. Он настоял, чтобы она первая вознаградила его своим рассказом, поэтому она начала. В Дели невыносимо жарко в апреле. Кашмир, похоже, самое прекрасное место на земле, особенно Шринагар на берегах озера Дал. И больше всего ей понравилась пища в Хайдарабаде. Он, в свою очередь, пересказал ей последние новости об их общих друзьях и знакомых — ухаживания, свадьбы, дети, скандалы — небольшие и крупные.
Так пролетел час.
Наконец она подняла свою чашку и посмотрела на него.
— Вы ничего не сказали о себе, Фиц. Как живете?
Как он жил?
— Не могу пожаловаться. — Он пожал плечами.
Взгляд Изабелл изменился и стал слегка насмешливым. В уголках рта играла улыбка. Как хорошо он помнил это выражение на ее лице — она собиралась сказать что-то «выходящее за рамки».
— Я слышала, вы пользуетесь большим успехом у дам.
Фиц опустил глаза. Из них двоих он всегда был более скромным.
— Это лишь способ провести время.
Встретиться и забыть.
— Значит, леди Фицхью очень благоразумная и понимающая особа.
— Она всегда отличалась здравомыслием.
— Когда я еще жила в Индии, доносились слухи, что вы с ней отлично ладите. Я просто не могла в это поверить. Но, полагаю, это правда.
Наконец-то они подошли к этому. К вопросу о его женитьбе. Лицо Изабелл помрачнело, она уподобилась человеку, взирающему на могилу друга.
— Для того, кто не имел права голоса в этом вопросе, — сказал он, — мне крупно повезло с женой.
— Значит… вы довольны, что женились на ней?
На этот раз он не отвел взгляд.
— Я этого не утверждаю. Вы знаете, что я готов был проползти по битому стеклу, чтобы жениться на вас, если бы обстоятельства сложились иначе.
— Да, — сказала она срывающимся голосом. — Помню.
Парадная дверь дома открылась, и донеслись звуки оживленного говора детей с последующим «шшш» от их няни.
— Прошу извинить меня. Я скоро, — сказала Изабелл. Она покинула гостиную и тут же вернулась с мальчиком и девочкой. — Позвольте представить вам Гиацинту и Александра Энглвуд. Дети, это лорд Фицхью, старинный друг дяди Пели и мамы.
Гиацинте было семь, Александр на год моложе. Оба были красивы, оба похожи на мать. Внезапно у Фица перехватило дыхание. Если бы все сложилось
Они оставались рядом всего минуту, а затем покинули гостиную и удалились со своей гувернанткой. Изабелл задержалась ненадолго у двери, провожая их взглядом.
— Они так быстро растут.
Фиц сглотнул комок, внезапно подкативший к горлу.
— Вам всегда нравились имена Гиацинт и Александр.
— Да, верно. Гиацинт и Александр Фицхью, — прошептала она, и слезы подступили к ее глазам.
Изабелл снова села. Солнечные лучи заливали комнату сквозь раздвинутые занавески, вспыхивая искрами в золотом узоре блюдец. Она принялась вертеть чашку на блюдце, снова и снова. Изабелл никогда не могла долго оставаться в покое.
А затем она посмотрела на него, отважная, решительная Изабелл, какой он всегда ее помнил.
— Неужели уже слишком поздно вернуть себе часть того, что мы могли бы иметь?
Как будто нужно было его спрашивать. Как будто он не думал о том же самом все время, с тех пор как получил ее первое письмо. Как будто он не готов был ухватиться за этот исключительный, бесценный второй шанс обеими руками и больше никогда его не упускать.
— Нет, — сказал он. — Еще не слишком поздно.
Глава 3
1888 год
Две недели спустя после званого обеда поверенные с обеих сторон еще раз уселись за стол переговоров. Но хотя новый граф вынужден был склонить голову перед требованиями, предъявляемыми к нему его положением, цена, которую он запросил за свою капитуляцию, была высока, как гора Маттерхорн.
Таково уж воздействие юности и красоты, что мистер Грейвз лишь слегка посетовал по поводу необходимости платить вдвое за этого графа. Переговоры завершились быстро, и Милли снова была помолвлена.
Все это время она не получала никаких вестей от лорда Фицхью. Не было ни записок, ни цветов, ни обручальных колец. Ссылаясь на занятость, он отклонил приглашение на второй званый обед у Грейвзов. На четвертое июня, самый большой праздник в Итоне, когда все родственники и друзья учащихся стекаются в школу, Грейвзы не получили ни единого приглашения на торжества.
И почему бы он должен был вести себя иначе? На месте лорда Фицхью Милли тоже бы бурно веселилась, наслаждаясь последними днями свободы, и не стала бы тратить ни одной драгоценной секунды на тех, к кому вскоре будет прикована на всю оставшуюся жизнь.