Любовь шевалье
Шрифт:
Алиса почтительно внимала, однако услышанное не изумило ее.
— Да, — вздохнула Екатерина, — я проявила преступную слабость — но не как королева, а как женщина. Алиса, я открою вам свою страшную тайну, и вы поймете, насколько я доверяю вам: кроме Генриха, Карла и Франциска у меня есть еще один сын…
Алиса спокойно выслушала признание королевы. Возможно, она совершила роковую ошибку, прикидываясь абсолютно бесстрастной? Возможно, ей надо было разыграть изумление и сомнение? А королева, не сводя с Алисы глаз, произнесла:
— Я — мать четверых сыновей, но четвертого нет рядом со мной.
Алиса наконец осмелилась проявить чувства и ошеломленно вскричала:
— Не может быть, мадам! Стало быть, один из ваших детей с рождения был отлучен от королевской семьи?..
Этот возглас казался столь искренним, что почти обманул Екатерину.
— Вы не совсем понимаете, — покачала головой королева. — Я — действительно мать этого юноши, но отец его — не покойный король…
— Ваше Величество, — пробормотала Алиса, — ваши слова страшат меня…
— Вы говорите — страшат?.. Да, вы правы… Вообразите себе, что кому-то вдруг станет известно: великая Екатерина запятнала свою честь прелюбодеянием! Подумайте только: на свете есть человек, который всегда может прийти в Лувр и потребовать то, что принадлежит ему по праву… хотя бы — материнской нежности… О, это ужасно!.. Даже вас это испугало, не так ли?
— Мадам! — пролепетала трепещущая фрейлина. — Я даже подумать не смею ни о чем подобном!
Екатерина резко поднялась на ноги.
— А ведь такой человек существует! — прошипела она. — Да, Алиса, я все время нахожусь в страшной опасности. И я расскажу тебе, почему вижу в Марийяке своего смертельного врага, почему постоянно шпионила за ним, почему использовала тебя…
Алиса задрожала. Екатерина ощутила ее волнение, увидела, что фрейлина побелела, как полотно; и королева постаралась сделать все, чтобы вырвать у молодой женщины роковое признание, выведать самые сокровенные ее мысли.
— Алиса, — четко и громко произнесла Екатерина, — существует человек — явное подтверждение моего падения, мой сын… И Марийяк знаком с ним…
— О нет! — в отчаянии воскликнула фрейлина.
— Почему ты так думаешь? Что он рассказывал тебе?
— Ничего, Ваше Величество, заверяю вас, совершенно ничего! У Марийяка нет таких знакомых!
— Ты в этом не сомневаешься?
— Он бы сообщил мне, он ничего от меня не скрывает!
Слова Алисы прозвучали так искренне и правдиво, что Екатерину охватили сомнения. Неспешно усевшись в кресло, она пробормотала:
— Неужели я заблуждаюсь?
Но Екатерина Медичи отлично умела и страстно обожала терзать людей. Она сосредоточилась, напрягла свой острый, безжалостный ум и мгновенно составила новый план допроса.
Королева внезапно промолвила печальным голосом:
— Да, я считала графа де Марийяка своим врагом… Но это — в прошлом… Не надейся, что я примирилась с ним ради тебя… Я хорошо отношусь к тебе, Алиса, но не до такой же степени… Нет, я не гневаюсь больше на графа, так как убедилась: он никогда не выдаст мою тайну, он свято сохранит ее… К тому же ты обещала увезти его из Парижа…
Слушая королеву, Алиса пришла в себя.
«Значит, вот в чем дело! — сообразила она. — Теперь мне все ясно. Екатерине известно, что ее сын жив! Она решила, что Деодат знаком с ним. Потому королева и хочет, чтобы я увезла графа из Франции. Но если бы она поняла, что Деодат и есть ее сын!..»
Увы! В схватке между беспощадной королевой и любящей женщиной победила первая. Она не совершила ни единой ошибки. А Алиса допустила ужасный промах, не задавшись вопросом, почему Екатерина посвятила ее в свою тайну.
А королева ловко закончила разыгранное ею представление. Без особых усилий пустив слезу, она простонала:
— Ах, дочь моя, кто может измерить все глубины материнской души! Мой четвертый сын способен погубить меня, я так старалась вырвать его из своего сердца, но вообрази себе: теперь я готова пожертвовать всем ради одной только встречи с ним… Ради одной только встречи! Ах, тебе не понять меня!
Алиса молчала, испытывая ужасные муки.
«Мне ли не понять ее! — скорбно думала фрейлина. — Ведь я покидаю Париж, оставляя здесь свое дитя…»
А королева говорила сквозь слезы:
— Вот почему я пребываю в вечной печали! Я страшусь своего сына — и обожаю его! Если бы я могла благословить и поцеловать его перед своей кончиной! Я повсюду разыскивала его и до сих пор не потеряла надежды найти…
Казалось, Екатерина уже не замечает Алису. Королева замерла в молитвенной позе, голос ее затих, из груди вырывались рыдания.
— Может ли мать страдать сильнее!.. Всю жизнь я мечтаю прижать к себе свое дитя и никому не имею права довериться… Алиса, ты обязана помочь мне!..
— Но каким образом, Ваше Величество? — тихо спросила фрейлина.
— Слушай! Как бы ты ни разубеждала меня, я уверена: Марийяк знаком с моим сыном. Граф — благородный человек, потому он и не посвятил тебя в эту тайну… Но при мне он однажды обмолвился… Так что теперь я не сомневаюсь: он знает обо всем! И когда вы приедете во Флоренцию, ты должна выведать у Марийяка этот секрет… Такова последняя просьба, с которой я к тебе обращаюсь.
У Алисы подгибались ноги, перед глазами все плыло… Фрейлина смутно ощущала, что на нее обрушивается один удар за другим, а у нее нет сил обороняться.
— Ах! — с горечью шептала королева, — надежда уже почти покинула меня… Возможно, и тебе не удастся вернуть мне сына…
— Клянусь, я помогу вам! — воскликнула Алиса.
— Вижу, ты пытаешься успокоить меня… Но тебе же известно не больше, чем мне…
— Мадам, обещаю, что верну вам сына!
— Ты так думаешь?
— Я не сомневаюсь в этом, Ваше Величество!
Королева опустила веки, губы ее искривились в усмешке. Она победила! Екатерина ликовала, хотя по-прежнему дрожала от лютой ненависти и страха перед возможным разоблачением.