Любовь сильнее расчета

Бойл Элизабет

Он поддержал ее, не дав упасть, и извинился: «Простите, мисс». Нетрудно было понять, почему он не заметил ее: серая накидка служанки почти сливалась с цветом каменных стен и мостовой.

— Все в порядке, милорд, — тихо произнесла она, когда он было двинулся дальше, — полагаю, я заслужила, чтобы меня сбили с ног за то, что я так опоздала.

Мейсон пропустил ее ответ мимо ушей, поскольку он уже спустился со ступеней, и, только здороваясь с Дэлом, неожиданно понял значение ее слов и узнал этот нежный голос.

«Опоздала».

Сент-Клер резко

обернулся и оказался лицом к лицу со служанкой, которая была совсем не такой бесцветной, какой показалась ему с первого взгляда. Оказалось, мадам Фонтейн подчинилась его приказу подстричь свои вызывающие перья. Теперь на ней была безобразная бесформенная накидка, в какую обычно кутаются служанки и компаньонки знатных дам. Зато на голове красовалась живописная шляпка. Хотя шляпка и не представляла того чудовища из лент и перьев, которое он привык видеть на ее голове, тем не менее эта кокетливая шляпка с опущенными полями, зеленым бантом и двумя перышками совсем не походила на скромный головной убор учительницы.

«Неужели эта женщина никогда не выходит из дома, не украсив себя перьями»? — подумал он, глядя на пару перышек, нахально раскачивающихся на ее макушке.

Эти проклятые перья просто издевались над ним. Мало того, мадам Фонтейн повернулась, и распахнувшаяся накидка открыла его взору элегантное бледно-зеленое платье с глубоким декольте, позволяющим любоваться прекрасными формами ее пышной груди, которые уже были ему хорошо знакомы.

Но что глубоко потрясло Мейсона, так это ее лицо. Без пудры и прочих ухищрений, оно сияло свежестью и чистотой молоденькой деревенской девушки. Чуть окрашенная легким розовым румянцем кожа, прежде скрытая слоем грима, казалось, светилась, отчего еще ярче горели ее нежные алые губы. К своему изумлению, Мейсон даже заметил на переносице намек на кокетливые веснушки — их можно было сравнить со слабым светом летних звезд, едва заметных в ранних сумерках. У мадам Фонтейн веснушки? Весь его мир перевернулся от прозаичности этого открытия.

Черт, этот нежный ангел не мог быть той неприятной женщиной, которая вчера ворвалась в его дом. Нет, эта девушка выглядела в точности как та неведомая английская мисс, на которой, как он сказал, он намерен жениться.

— Милорд, — прошептала она, — я сказала, что прошу прощения за свое опоздание. Что-то еще не так? Шляпка? Платье? — Как будто почувствовав его изумление, она смущенно прикрыла лицо рукой.

— Что или, вернее, кого ты прячешь от меня, Сент-Клер? — вмешался Дэл и попытался оттеснить Мейсона в сторону.

Мейсон твердо стоял на месте и не отступил. Пока он сердился на себя за то, что в нем снова вызывает поэтические чувства женщина, которая больше напоминает Елену, способную разрушить его Трою, чем Афродиту, вдохновляющую его на неожиданное сочинение любовных од, он совершенно забыл о стоявшем рядом Дэле.

— Вы должны извинить Сента, у него ужасные манеры, — сказал Дэл. — Не удивляюсь, что он просто прирос к месту. Такое очаровательное создание, как вы, заставит любого забыть о вежливости. — Он улыбнулся, сунул поводья в руки Мейсону и, ловко обойдя его, взял Райли за локоть.

— Алистер Балфур, виконт Дэландер к вашим услугам, моя дорогая. А вы?

— Я в восторге, — ответила она, убирая его руку со своего локтя.

— Как и я, — рассмеялся Дэл и повернулся к Мейсону: — Ты скрывал от меня, Сент, у тебя здесь настоящий ангел. Как я понимаю, ты женился?

Мейсон не видел ничего, кроме приближающейся катастрофы, иначе он бы не поспешил с ответом:

— Нет, леди не моя жена.

Не успев закончить фразу, он понял, что совершил ошибку, увидев, как загорелись глаза Дэла.

— Еще лучше, — ответил его друг. Дэл снова повернулся к Райли: — Значит, вы можете быть уверены, что я буду ухаживать за вами совершенно бессовестно, не опасаясь, что мой друг вызовет меня на дуэль. Он напрасно потратил время в этом своем Оксфорде. Просто бездарно. Лучший парень в городе. Помню, когда нас выпустили из Санборнского аббатства…

— Дэл, — перебил его Мейсон, — сейчас не время.

Дэл кивнул:

— Конечно. Зачем мне очаровывать леди твоими подвигами, когда я уверен, что ей хочется услышать о моих?

Он опять рассмеялся, и, к большому неудовольствию Мейсона, мадам Фонтейн присоединилась к Дэлу. Ее заразительное веселье действовало, как действует на язык пенящееся шампанское.

Она никогда так не улыбалась в его присутствии — правда, он не давал ей для этого повода, и все же она не должна была смотреть на Дэла так, как будто из его уст сыпались не слова, а золото. Более того, ее веселое настроение только подогревало интерес Дэла.

— Дайте-ка мне подумать, — начал он. — Я никогда не забываю хорошенького личика, а ваше не просто восхитительно, но еще и знакомо. Мы встречались?

Райли не успела ответить, как вмешался Мейсон:

— Сомневаюсь, Дэл. Леди недавно приехала из деревни.

Он должен был отдать должное Райли, которая, услышав эту ложь, лишь слегка повела бровью.

— Из деревни? Нет, не думаю, я видел вас где-то в другом месте. Здесь, в городе, и недавно, насколько я помню.

Дэл снова взял ее руку и на этот раз явно не собирался отпускать, не добившись ответа.

— Вы были на музыкальном вечере у леди Туайер на прошлой неделе?

Мейсон подыскивал подходящее объяснение, но тут из дверей выбежала кузина Фелисити, облако муслина и кружев развевалось на ней, как на пляшущем дервише.

У нее из головы, очевидно, не выходила страшная угроза Мейсона, что, если хотя бы намек на пребывание мадам Фонтейн в их доме сорвется с ее губ, ей больше не разрешат ездить в театр или оперу — два самых удобных места, где можно было узнать последние сплетни. Она буквально остолбенела, увидев лорда Дэландера, склонившегося над рукой мадам Фонтейн.

— А, вот и вы, — сказала кузина Фелисити — Я ужасно беспокоилась.

Она схватила мадам за руку и оттащила от Дэла, который проявлял к даме слишком уж пылкое внимание.