Любовь среднего возраста: Долго и счастливо
Шрифт:
Джонатан?
Приоткрыв дверь, я прошептала:
— Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Отменяешь свадьбу?
— Нет.
— Тогда тебе здесь не место. Уходи.
Он улыбнулся.
— Пойдем прокатимся.
Я колебалась.
— Ты не должен видеть меня до свадьбы.
Он вытащил из кармана солнечные очки и сложенную бейсболку.
— Значит не увижу. Нам нужно поговорить…
Я надела очки и натянула кепку, прежде чем выйти из комнаты.
Он взял меня за руку и повел по коридору
— Куда мы едем? — спросила я.
— К месту нашей свадьбы.
— Зачем?
— Потому что мы должны до завтра вместе все посмотреть. — Он подождал, пока я пристегнусь, прежде чем рвануть в ночь.
Полчаса спустя Джонатан остановил машину на мощенной подъездной дорожке и помог выйти. Обняв за талию, он повел меня внутрь, где мисс Корвин и её команда были заняты украшением дома, нанося последние штрихи.
Она приподняла бровь, когда мы предстали перед ней.
— Разве вы двое не должны быть в постели? — Женщина улыбнулась. — По отдельности?
Джонатан поцеловал меня в щеку.
— Мы хотели напоследок ещё раз вместе всё осмотреть, если вы не против.
— Конечно. — Она кивнула и направила нас вниз по коридору, где часть её сотрудников возилась с десятифутовыми цветочными композициями. — Церемониальная лужайка, как вы помните, прямо за этими дверями. Банкетный зал через два коридора направо. А вообще-то… — Женщина вытащила из кармана листок бумаги. — Это уменьшенный план всего. Но мне придется заставить вас уйти через сорок пять минут. Не хочу, чтобы фотографам пришлось ретушировать мешки под вашими глазами на всех фотографиях.
Мы рассмеялись и пошли дальше по коридору.
Я попыталась увести нас в банкетный зал, чтобы взглянуть на изменения, которые Джонатан попросил внести, но он крепко прижал меня к себе.
— Завтра увидишь.
Мы вышли наружу в темноту, и я увидела сотни абсолютно белых стульев, опоясанных лентами цвета слоновой кости, розоватый и пастельный декор прохода и красивый белый шатер у края свежевыкошенного газона.
— Идём сюда. — Джонатан потянул меня вниз по проходу в шатер и жестом пригласил сесть на скамейку. — Хочу, чтобы ты посмотрела, прежде чем отдам его тебе завтра, потому что после завтрашнего дня я не хочу, чтобы ты его снимала.
Он вытащил коробочку для кольца и протянул мне.
Покачав головой, я отодвинула ее назад.
— Это плохая примета… Сперва взгляни на своё. — Порылась в кармане халата, вытащила коробочку и положила ему на бедро.
Некоторое время он просто смотрел на неё, затем открыл и… застыл. Притянул меня к себе, поднял кольцо к свету и, задержав дыхание, прочитал вслух надпись.
— Мой последний. Моя душа. Мое всё.
Джонатан улыбнулся и повертел кольцо в руке. Оно было платиновое с двумя тонкими дорожками мелких бриллиантов и выгравированными буквами «К» и «Д», вписанными в центр морского крючка.
— Оно прекрасно, Клэр… — его голос был хриплым. — Мне так жаль, что я когда-то посчитал это не твоей задумкой… — Он осторожно
Открыв, я ахнула, увидев камни, сверкающие в ночи. Медленно вытащив кольцо из коробки, провела пальцами по бело-голубым бриллиантам, выложенным в форме волн. Между ними парили слова «Мистер и миссис Стэтхем», а на внутренней стороне ободка гравировка: «Навсегда твой. Навечно моя».
Я почувствовала, как слезы катятся по лицу, Джонатан скользнул пальцем под солнечные очки, смахивая их.
— Хочу прочитать тебе свою клятву. — Он поцеловал меня в мокрую щеку.
— Думала, мы договорились не писать клятвы…
— Это только для тебя. Не для чужих ушей… Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
— Ты всегда была плохой лгуньей. — Он стёр еще одну слезинку и наклонился вперед, словно собирался поцеловать, но сдержался. — Клэр Грэйсен… В первый раз, когда я тебя трахнул…
— Серьезно?
— Конечно, нет. Просто хочу убедиться, что ты слушаешь. — Джонатан улыбнулся. — Когда мы впервые встретились, и ты мне отказала, честно говоря, я подумал, что ты рехнулась и у меня нет ни единого шанса на свидание. Думал, ты просто прикидываешься труднодоступной, но ты отказала мне снова, на работе… Когда наконец у меня появился шанс встретиться с тобой на короткой пробежке, ни больше ни меньше, мы почти не разговаривали… Я знал, что в тебе есть нечто особенное.
— И проводя больше времени с тобой, помимо потрясающего секса, который у нас был, я не мог не влюбиться в тебя… Знаю, ты не верила в возможность второго шанса на любовь и тебя беспокоила разница в возрасте, но хочу, чтобы ты знала, я никогда не принимал всерьез эту разницу, ни на секунду, и никогда не буду… Если вдруг что-то случится между сегодня и нашей свадьбой завтра, пожалуйста, верь, когда я говорю, что не знал любви до тебя, а ты, без сомнения, любовь всей моей жизни.
Моя нижняя губа дрожала, и я уже не пыталась сдерживать слезы.
— Самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, не могу дождаться, когда ты официально станешь моей — навсегда… — Он провел пальцем по моим губам. — Я никогда не причиню тебе боль, не предам и не позволю никому другому.
— Джонатан… — Теперь я точно плакала. Это слишком.
— Я буду продолжать посылать цветы каждый день, потому что ты их заслуживаешь, потому что нет ничего, что бы я не сделал для тебя… И обещаю любить, лелеять и трахать тебя до конца наших дней.
Я шмыгнула носом и рассмеялась.
— Прекрасная клятва… Особенно последняя строчка…
— Это было самое трудное, что я когда-либо писал. — Он поцеловал меня в лоб. — Люблю тебя, Клэр.
— Я тоже тебя люблю. — Я потянулась, чтобы поцеловать, но он удержал меня за плечи, прошептав: «Завтра».
Я вздохнула.
— Собираешься сказать, куда мы едем на медовый месяц?
Он покачал головой и встал, потянувшись к моей руке. Потом обнял за талию и повел мимо розовых кустов, заказанных им с юга.