Любовь танцовщицы
Шрифт:
– Она не моя Абель, - натянуто ответил Христенко, и руки в карманы засунул. В тишине комнаты отчетливо послышалось, как хрустнули костяшки пальцев.
– И твоя шутка не удалась. Я с тобой о серьезных вещах разговариваю.
– Я тоже, Тём. Что мне теперь, в четырех стенах сидеть? Я так не могу.
– Да не заставляю я тебя в четырех стенах сидеть, - рыкнул мужчина.
– Но ты не можешь потом съездить? Не сейчас, а когда...
– Что "когда"?
– подозрительно уточнила Ната, заметив, как Христенко нерешительно замялся и начал глаза отводить.
– Чего ждать?
– Пока я приеду, - выкрутился он.
– А сколько у тебя времени эта поездка займет?
– Наташа весело хмыкнула, хотя на душе было отнюдь не радостно. И вообще, вся ее бравада была картонной - тронь немного и она развалится.
– Неделю, две? А может, месяц?
Он неслышно чертыхнулся себе под нос и размашистым шагом подошел к кухонному столу. Резким движением пачку сигарет и зажигалку схватил и вышел из комнаты. И только тогда Наташа позволила себе выдохнуть. Нервным движением волосы со лба смахнула, посмотрела на сиротливо раскрытый чемодан и на пол около него уселась по-турецки, подбородок кулаком подперев.
Господи, как все сложно. Три дня прошло с их того разговора, а до сих пор что-то в воздухе витает. Артем как был дерганый, настороженный, так и остался. Казалось бы, чего ему не хватает? Она ведь ни слова ему не сказала, не осудила, а он все равно приглядывается, присматривается, разглядывает своими карими глазами так, как будто душу вынуть хочет. И такое пристальное внимание нервирует. Наташа даже расслабиться не могла ни на секунду.
Но о клубе они старались не заговаривать - вот сегодня только в разговоре как-то выскочило, да и то мельком. А еще она все ждала. Артем не Артемом бы был, если бы все на тормозах спустил. И ее поведение в тот день он заметил. Боже, да только слепой бы не заметил! Сейчас, по прошествии нескольких дней, стыдно было за свои реакции и поступки. Ведь сколько лет прошло, казалось бы, сколько сил приложено. А Артем молчит и не спрашивает ничего - это то и страшно. Молчание какое-то гнетущее, как перед бурей. А если бы спросил, то еще хуже стало бы. Что сказать, а, главное, как? Дико, стыдно, неправильно. Вспоминая обо всем, она себя грязной чувствовала, исковерканной какой-то. А с другой стороны, он ведь рассказал, хотя Наташа до сих пор с такими новостями смириться не могла.
И уехать сейчас будет правильно, она почти не сомневалась. Хватит уже прятаться от всего и всех. Убедив себя, Куцова снова поднялась и продолжила собирать чемоданы. Вещей почему-то получалось куда больше, чем после приезда в Москву. Многое, правда, Наташа забирать не стала - мелочи разные, которые, тем не менее, ясно показывают ее присутствие. Причем поступала так девушка неосознанно, как будто это уже ее дом, а сама она едет в гости, командировку какую-то, а не в родную квартиру, в которой несколько лет прожила.
Артем вернулся через пять минут, внося с собой холодный воздух. Видно, на улицу выходил.
– Сегодня вечером поедем, - наконец, объявил Артем.
– У тебя самолет сегодня, - напомнила Наташа, хотя, чего таить, его "поедем" приятно согрело и взволновало.
– Я сама доберу...
– Слушай, хватит спорить, ладно?
– решительно перебили ее. Похоже, Христенко все уже продумал.
– Вылечу из Питера, да и все. Проблемы нашла.
– С тобой невозможно разговаривать.
Не слушая ее, Артем подошел к столу и вытащил из верхнего ящика связку весело гремящих ключей.
– Держи, - протянул он ей ключи.
– Это что?
– Наташа, сидя на корточках около чемодана, снизу вверх рассматривала нависавшего над ней мужчину.
– И зачем?
– Ключи от квартиры, где деньги лежат, - передразнил Христенко.
– А то ты сама не знаешь. От питерской квартиры.
Она их, конечно, взяла и кинула в сумочку. Но жить там Ната не собиралась. Промолчала, правда, поблагодарив за доверие и так далее, но на своем решении настояла. Артем повздыхал, в очередной раз сокрушаясь из-за того, что она настолько упрямая, но давить не стал. Но самое интересное началось дальше, когда приехал Дмитрий, который, как оказалось, с ней собрался в Питер ехать.
Наташа, увидев своего "охранника", ни слова не сказала. Было, честно говоря, смешно от такой чрезмерной опеки, но уж очень Христенко выглядел нервным и настороженным. Поэтому девушка, спрятав смех поглубже, с серьезным лицом заверила мужчин, что все прекрасно понимает. Также, она пообещала Дмитрию, что будет всячески содействовать ему и постарается не причинять ему неудобств. Как и он ей. И она, и Орлов мастерски разыгрывали перед Артемом приторную вежливость. Христенко только фыркал и посматривал на них иронически, но сделал вид, что поверил обоюдным расшаркиваниям.
Кое-как Наташа смогла уговорить Христенко не сдавать билеты на самолет и не ехать с ней в Питер. Да и зачем, собственно, если он может раньше вылететь, и, следовательно, раньше прилететь? Во всяком случае, Куцова очень на это рассчитывала. И изо всех сил старалась не показывать своей нервозности, которая щекотала и раздражала каждую клетку чувствительной кожи. Она постоянно терла руки, чесала ладошку, барабанила пальцами по автомобильной двери, но до конца с собой справиться так и не могла.
И когда Артем наконец-то сел в самолет, Ната себя опустошенной почувствовала. И чем дальше от нее Артем находился, тем сильнее было это ощущение. Как, оказывается, тяжело куда-то отпускать людей, которые тебе дороги. Особенно по таким делам, как у Артема.
– Поехали, - натянуто попросила Наташа Диму, не в силах больше выносить пребывание в Москве.
Орлов, на удивление, спорить не стал, молча завел мотор и повез ее домой. Только через пару часов, когда они уже по Московской области ехали, отрывисто предложил поспать, потому что дорога будет долгой. Куцова только головой махнула, а потом и сама не заметила, как уснула, обуреваемая невеселыми мыслями. Спала плохо, вязко, блуждая на границе сознания и периодически выплывая из сна. Неудивительно, что по приезду Наташа себя такой разбитой чувствовала.
Когда уже в Питер приехали, Куцова попросила Диму отвезти ее на Алтайскую. Он хмыкнул, скосив на нее покрасневшие, уставшие глаза, но отвез.
– Держи, - она ему связку ключей протянула.
– Разберешься, я надеюсь. Не знаю, что там и как, но жить, наверное, можно.
Димка не стал спрашивать, что это за ключи и откуда, лишь кивнул и поморщился, пытаясь сдержать зевок.
– Ты когда на работу?
– Завтра.