Любовь танцовщицы
Шрифт:
– Наташ, я очень не люблю ходить вокруг да около, - мужчина заговорил только тогда, когда Наташа утолила первый голод. Неужели думал, что после еды она подобреет и будет спокойнее воспринимать весь разговор? Наташа не имела ни малейшего понятия.
– Давай по-честному.
– Что вам нужно?
– Артем тебе все рассказал, правда?
– он не делал никаких попыток что-либо отрицать или с чем-то спорить. Наоборот, Олег задавал свой вопрос с усталой неизбежностью, граничащей с обреченностью и покорностью судьбе.
– Да ладно, можешь не отвечать, и так все понятно. Осуждаешь?
–
Наташа по возможности спокойно и неторопливо поставила бокал на стол, взяла салфетку и встряхнула.
– Что вы от меня хотите? Вас успокоит, если я скажу, что не осуждаю? Я лучше многих знаю, каким Артем может быть, если что-то не по его выходит. Только в ваши с ним дела влезать не хочу, уж извините.
– Я не просил.
– Пока не просили. Вы хотите от меня правду услышать?
– она локти на стол поставила и наклонилась к Олегу, который сидел неподвижно и не думал шевелиться. Все смотрел на нее немигающим взглядом, пытаясь что-то для себя понять и решить.
– Я вас всю свою жизнь знаю. И хочу сразу сказать - в отношениях с сыном я вам не помощник. Не передо мной вам оправдываться надо, - тише и спокойнее произнесла Куцова последние слова.
– Не передо мной, а перед Артемом. А если я влезу, то все еще хуже будет, поверьте мне.
– А как?! Как мне с ним говорить надо, чтобы он меня выслушал?! Скажи мне, раз такая умная сделалась!
На их столиком после резкой и громкой отповеди Христенко-старшего сразу несколько посетителей оглянулось и с любопытством прислушались. Официант, обслуживающий их столик переглянулся с солидным охранником. Наташа его взгляд перехватила и едва заметным кивком дала понять, что все нормально.
– А чего вы на меня орете, как будто я виновата?
– справедливо возмутилась девушка, правда, старалась говорить как можно тише.
– Или я вам должна что-то?
Лег досадливо головой мотнул и со злостью несчастную скомканную салфетку на стол швырнул.
– Прости. Я не хотел на тебя голос повышать.
– Проехали.
– Ты правда думаешь, что я не пробовал с ним разговаривать?
Если бы пробовал, то Артем бы не менялся на глазах только от одного упоминания твоего имени. Ната, конечно, смолчала, не стала свои мысли озвучивать. Да и смысл?
– Что вы разговором называете? То, как от своего сына откупились? Да ему фирма ваша на фиг не сдалась - простите за мой французский. Это вы разговором называете?
– А чего ты теперь орешь?
– Я не ору - я просто не понимаю вашего поведения.
– Что я должен был делать?
– сейчас Наташа в полной мере осознала, что Олег давно не молод. И с каждым годом, увы, не молодеет.
– Мы чужие друг другу были, Наташ. А он меня вообще ненавидел.
– Дядя Олег, я все понимаю. И вас понимаю, и Артема. Одного понять не могу - почему вы МНЕ это говорите, а не сыну своему? Он не монстр и давно вырос из того возраста, - она очень сильно старалась говорить рассудительно, хотя то и дело хотелось сорваться и накричать. Не именно на Олега, хотя и на него тоже, а вообще кричать.
Ната ненавидела
– Ты видела, как мы общаемся. Только на людях он старается вести себя прилично, а так...
– Видела. Видела, что вы только о работе с ним и говорили, - к его чести, Олег смутился.
– Даже я, прожив с ним не так уж долго, знаю его лучше, чем вы - родной отец, - она не сдержалась и гневно тыкнула в Олега пальцем.
– Сравнила, Наташ.
– Что "сравнила"? Вы что, другой темы для разговора с ним найти не могли? Со мной могли, а с ним нет? Знаете, что я вам скажу? Вы за тридцать лет так и не удосужились познакомиться со своим сыном. Со мной - чужой для вас, вы познакомились, а с сыном - нет. Вот в чем проблема. И здесь я не могу помочь.
В ней столько всего клокотало - и слова невысказанные, и эмоции бурлящие, что Наташа поспешила из-за стола встать и побыстрее выйти из ресторана, чтобы не сорваться и еще чего-нибудь не сказать. И пока шла, спиной ощущала изучающий взгляд Олега, который в ней ничего не вызывал. Вот ничего и все тут. Пусть думает над ее словами, а то как два барана, в самом деле. Свое дело она сделала - но крайней в их отношениях становиться не собирается. Правда, подобные мысли мало помогали успокоиться и унять дрожь во всем теле.
Казалось бы, хуже быть не может. Когда кажется - креститься надо. Хуже быть может. Наташа могла бы кровью подписаться под этими словами, глядя на то, как ее дорогая мама стоит на пороге ее квартиры и приветливо улыбается, не забывая рассматривать нехитрое жилье и саму Нату в частности.
– Мама?
– а в голосе столько эмоций, но радость все равно не на первом месте оказалась. Шок был сильнее.
Мама, конечно, отсутствие счастья заметила, но комментировать не стала, лишь изящную светлую бровь вздернула и взглядом на ее лице задержалась. Но тут же прекратила строить из себя почтенную матрону, и широко улыбнулась, раскрыв объятия и обняв Наташу так сильно, что воздуха не хватать стало.
– Дожили. Это мы теперь так родную мать встречаем, да?
– Наташа позволила себе прижаться крепко-крепко и снова стать маленькой беззаботной девочкой.
– Я такого приема не ждала.
– Мам, господи, - Ната отстранилась и с сияющей улыбкой рассматривала маму, выхватывая взглядом все те же голубые глаза с нежным и мягким взглядом, длинные светлые волосы, уложенные в элегантную и модную прическу. И с удовольствием вдыхала особый, присущий только маме аромат - смесь ванильных духов и чего-то еще, теплого, домашнего и родного.
– Даже не верится, что это ты приехала.