Любовь танцовщицы
Шрифт:
– Я заеду, - пообещал он и помог донести чемодан.
– Я теперь что-то вроде личного водителя и охранника у тебя. Привыкай.
– Какое счастье, - уныло "порадовалась" Наташа.
– За какие такие грехи оно мне?
– Скорее, мне, - в тон ей ответил Дима.
– Я ведь постарше тебя буду, а значит, нагрешил побольше. Теперь и расхлебываю.
– Тоже мне, страдалец выискался, - ухмыльнулась Куцова, но скрыть усталость, мелькавшую в глазах, не удалось.
– Идите-ка вы спать, Наталья, как вас там по отчеству, - приказал Орлов.
– А завтра я заеду.
Спать она в тот день так и не пошла. За время ее отсутствия ее квартира, всегда чистая, аккуратная и уютная превратилась в...мда, в общем. А если судить по пыли в несколько миллиметров, становится ясно, что Алена вряд ли сюда заезжала. Так что ей, к счастью, было, чем заняться и себя занять.
Этим же вечером ей позвонил Михаил, каким-то образом уже знавший, что она вернулась.
– Ну привет, лягушка-путешественница, - голос шефа так и сочился иронией и насмешкой, но отнюдь не злой, а снисходительной, что ли.
– Я даже спрашивать не буду, как отдохнула.
– Не ворчите. Между прочим, я почти пять лет в отпуске не была.
– Ага, и теперь решила оторваться, Так сказать, за все годы, - усмехнулся Миша. Ната на такое замечание только пренебрежительно фыркнула и плечом повела. В конце концов, в Москве она тоже делом занималась. О чем не преминула напомнить шефу.
– Нашла что вспомнить, Наташ. Да, кстати, чего я звоню. Ты документы по фармакологической компании смотрела?
– Мельком, - решила не врать Куцова.
– Да у меня особо времени не было еще, Михаил Иванович.
– Ладно, я понял, - отмахнулся мужчина.
– В общем, просмотри все. Завтра, я надеюсь, у тебя отпуск закончится?
У девушки вырвался сдавленный смешок.
– Закончится.
– Вот и отлично. Тогда завтра обо всем поподробнее и поговорим.
На следующее утро у подъезда ее ждал Дмитрий, который заявил, что на работу ее отвозить, как и привозить, собственно, будет он и только он. Ах да, и именно на своей машине. Видите ли, в эту каракатицу он не сядет. Нате даже обидно за свой "Жук" стало, честное слово.
– Сам ты каракатица, - нахохлилась девушка и с силой хлопнула дверцей джипа. И со злорадным удовольствием заметила, как поморщился Орлов.
– У меня нормальная машина. Даже Артем не плюется.
– Ну если уж Артем не плюется...
– со значением протянул Дмитрий.
– Слушай, лучше поехали. Пока ты мне до конца настроение испортить не успел.
На самом деле, они с Дмитрием ругались чисто из вредности и практически несерьезно. За то время, пока Артема не было в России, Дима стал едва ли не единственным человеком, с которым Наташа могла поговорить об Артеме и обсудить сложившуюся ситуацию. Даже не так - единственным, с которым Куцова могла выговориться. Все равно Орлов ничего ей не рассказывал, предпочитая хмыкать или отмалчиваться, когда Ната начинала о чем-то размышлять вслух. А если и говорил что-то, то это были исключительно выверенные, строго дозированные фразы, ничуть не умалявшие любопытства и нервозности.
– Почему Чехия?
– как-то раз, не в силах молчать и мучиться невеселыми думами, девушка разорвала тишину салона своим вопросом.
– То есть...просто так? Захотелось? Или что?
Дмитрий наградил ее испытующим, пронизывающим до глубины души взглядом, под которым Наташа себя кроликом перед удавом ощущала. С каждым днем, так или иначе проведенным рядом с Орловым, Куцова все сильнее убеждалась, что этот иронически-циничный, насмешливый мужчина, постоянно отпускающий по каждому поводу ехидные комментарии, не так уж и прост. Что-то такое в нем мелькало, что неосознанно заставляло человека напрягаться и остерегаться в его присутствии.
– Чехия - очень демократичная страна, - пожав плечами, сказал, наконец, Дима.
– Что сейчас, что десять лет назад. Не сравниться с той же Польшей. И отношение ко многим вещам достаточно спокойное.
Вот и все. Понимай как хочешь. Это уже потом Наташа, когда начала целенаправленно выискивать информацию, узнала, что Чехия - самая свободная страна Европы по отношению к наркотикам. И с каждым годом законы становятся все более щадящими. Правда, не особо легче стало.
Артем звонил редко, чаще всего поздно вечером, когда Наташа, как будто специально загонявшая себя до полусознательного состояния, соображала вяло, а глаза постоянно слипались. Сам Христенко тоже не лучше выглядел - видно было, что осунулся как-то разом, похудел немного, да и усталость проглядывалась не только во взгляде, но и в движениях. Понятное дело, он ничего не рассказывал ей и рассказываться не собирался, как Ната не пыталась узнать, что там и как. Отмалчивался, переводил разговор на другие, безопасные темы, а у нее все внутри сжималось, стоило подумать о том, что все может из-под контроля выйти.
Пока Артем в своей Чехии сидел, Куцова постоянно пролистывала новости про Сафронова. Шума, как оказалось, эта история наделала изрядно, и она все время боялась, что каким-нибудь боком имя Христенко всплывет. Вечером, сидя перед компьютером и бессмысленно пялясь в монитор, Ната столько всего испытывала, что попадись ей в ту минуту Артем под руку, она бы лично его прибила. И злость, и страх, и ярость, и снова страх. Наташа не знала, куда деваться.
Спасибо Лёне, которая, видя состояние подруги, решила ту отвлечь. Алена предложила Нате помочь с интерьером нового дома, который они с Игорем уже успели купить. И Куцова с головой закопалась в чертежи, наброски, стараясь приезжать к себе домой как можно позже, благо, Игоря пока в Питере не было, а то бы выгнал ее, наверное, к чертовой матери. Зато Наташа познакомилась с Алениным братом, на удивление, почти как две капли воды похожим на подругу. Куцова в первые мгновения даже немного растерялась.
– Привет, я Наташа. А ты Костя, правильно?
– мальчик улыбнулся, продемонстрировав очаровательные ямочки на пухлых щечках, и кивнул.
– Мне Алена много про тебя говорила.
– А ты класивая, - не тушуясь, выдал Костя, заставив Нату слегка покраснеть, а Алену звонко рассмеяться.
– Вот видишь, уже казанова растет, - притворно сокрушалась подруга.
– В центре все воспитательницы жалуются на него.
– А что такое?
– Ната лукаво подмигнула малышу.