Любовь танцовщицы
Шрифт:
Наташа покраснела. Не думала она, что все мысли написаны на лбу.
Агата усмехнулась.
– Я сама такая же как ты была...лет тридцать назад,- женщина весело усмехнулась.
– Ну...или не тридцать. Неважно. Я же вижу, что ты что-то задумала.
– Не могли бы вы...
– неуверенно начала Наташа, но тут же мысленно дала себе подзатыльник.
– Уйдите из магазина куда-нибудь минут на пятнадцать. И девочек своих уведите. Так, чтобы не докричаться до вас было. И платье, - Наташа сунула озадаченной женщине зеленое шелковое платье, которое выбрал для нее Артем, - заберите. Не насовсем, а на время. Когда придете, тогда и отдадите. Сможете?
Чем дольше затягивалось молчание, тем сильнее нервничала и напрягалась Наташа. Ее идея уже не казалась такой блестящей и гениальной, даже наоборот, какой-то глупой. А под оценивающим взглядом Агаты хотелось съежиться и стать размером с муравья. Наконец, когда Наташа решила на все плюнуть и молча пойти одевать вещи Артема, послышался мягкий смех.
– Ишь какая, - покачала головой старушка, прижимая к себе покрепче платье и отступая назад, продолжая смеяться.
– И правда мегера ведь. Под стать ему самому. Спелись, голубки.
Вот когда Артем ее назвал мегерой, то захотелось его стукнуть, а в устах женщины это звучало почти как комплимент, заставивший Нату встряхнуться и приободриться. Не так все и плохо! Все лучше некуда.
– Вы только не прибейте друг друга, - со смешком добавила Агата, и потом тихо себе под так, чтобы не слышала молоденькая красавица, глаза которой блестели от предвкушения.
– А то еще и на свадьбе вашей погулять хочу.
Ната боязливо озиралась по сторонам. Было очень страшно. И дело не в том, что она боялась показывать свое тело или тому подобное, в конце концов, в клубах танцуют отнюдь не монашки, а если вначале и стесняются, то потом большое количество оголенных тел становится нормой. Нет, не в этом дело.
И глядя на кружевное, оттенка горячего шоколада, откровенное нижнее белье, которое выглядело вполне даже целомудренным, если смотреть спереди, Ната думала о том, каково будет Христенко, когда она повернется к нему спиной. Ха, больше он от нее отмахнуться не сможет. Для большего эффекта девушка одела черные босоножки, ленточками обвивающие ее лодыжки почти до колен и только приковывающие взгляд к стройным бедрам. Теперь не только он не отвернется.
Все было рассчитано на медленную болезненную месть. Осталось только сделать первый шаг. Как в танце...а дальше...понеслось.
8
– Давно я тебя в городе не видел, - хмыкнул Ярослав, доставая из кармана брюк сигареты и зажигалку.
– Будешь?
– предложил он ему.
– Нет, не хочу, - отрицательно мотнул головой Артем и уперся взглядом в неподвижную светлую шторку, которая отделяла его от Наташи. Который раз за пять минут.
– Ты сам-то что в Питере делаешь? Я думал, ты в Москве.
Ярослав хмыкнул и стряхнул пепел в пепельницу.
– Сам-то небось знаешь, что тут твориться, - полуутвердительно произнес он.
– Все словно с цепи сорвались. Стараются себе кусок побольше урвать. Чтобы никто не мог их к стенке прижать. Бояться за денежки свои, вот и мотаются теперь, как сучки бешеные, пытаясь себе солнце под местом забронировать. Неужто ты не знаешь?
– усмехнулся Ярик.
Артем безразлично пожал плечами и продолжал буравить взглядом шторку. С одной стороны хотелось выгнать Ярослава и самому пойти за Натой и взглянуть на нее в его платье. Которое он ей купил. И она приняла. Ну, он просто не оставил ей выбора. Но Артем по глазам видел, что Наташа обиделась, хотя в упор не понимал, что такого особенного сделал. Поддразнил, пошутил, ну а если и перегнул палку, то совсем немного и ей это, без сомнения, понравилось. Но все-таки не хотелось, чтобы она опять психовала и расстраивалась.
Думал сначала позвать за ней Агату или ее девчонок, но ни одной не оказалось рядом. Ладно, фиг с ними, Ната не маленькая, сама дорогу найдет, когда оденется.
– Мне все равно, что там делают остальные. Меня волнует только мое. Я подстраховался, и в любом случае в накладе не останусь. А эти, - Артем пренебрежительно махнул в сторону предполагаемых знакомых, - пусть сами барахтаются в собственном дерьме.
Ярик нервно вдавил окурок в стекло пепельницы.
– И мне не поможешь?
– севшим от волнения голосом переспросил он равнодушного мужчину напротив себя.
– Если потребуется помощь?
– Ничего не делается просто так, - Артем засунул руки в карманы брюк и отрешенно уставился на какую-то картину на стене.
– Все имеет свою цену, Ярослав. И как бы я не уважал тебя, если ты все-таки захочешь моей помощи, тебе придется много за нее заплатить. Но я надеюсь, что ты не настолько глуп, чтобы это сделать, правда?
– и Артем ободряюще хлопнул по плечу погрустневшего и спавшего с лица приятеля.
– В любом случае ты всегда знаешь, где меня найт...
– Прости, Артем, но я не могу найти Агату и забрать платье. Ты не знаешь, где она?
– раздался позади него хриплый и такой знакомый голос, заставивший Артема вздрогнуть и напрячься. Что она...
– Мать твою, - одновременно с Ярославом выдохнули они.
Артем не знал, что думать. Она. Стоит. Там. В одном белье. Мать вашу. А здесь Ярик. Черт бы его.
– Я вас не отвлекаю? Я не хотела бы вам помешать, - промурлыкала девушка, и в ее голосе слышалось что угодно, только не вина или раскаянье.
– Артем, прости меня, но Агата, наверное, забрала платье, и мне нечего было надеть, только это.
Девушка скользнула по своему животу рукой, добралась до груди, одаривая свое тело по пути лаской, и просунула пальцы под лямки лифчика, слегка оттягивая их от своей загорелой и блестящей кожи. От этого движения ее грудь, и так практически вся выставленная на всеобщее обозрение, приподнялась еще немного, приковывая к себе взгляд Артема, который пытался выдавить из себя хоть слово. Цензурное.
– Ах да, - Ната притворно вздохнула и отпустила лямку, которая с негромким щелчком снова коснулась ее кожи.
– Еще было это, - ее рука, до этого лежавшая на груди опять поползла вниз, лаская животик и задерживаясь у пупка лишь для того, чтобы опуститься еще ниже. Завела пальцы за резинку трусиков и немного потянула.