Любовь творит чудеса
Шрифт:
Алексия непокорно вздернула нос.
– Не представляю, о чем ты говоришь.
Их взгляды пересеклись, и, прежде чем покинуть комнату, Жозетта произнесла:
– Тебе меня не обмануть, pouchette [8] . Я твоя тетя и знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. И не стоит делать вид, будто ты думаешь иначе. Я – не твоя бабушка. И помни об этом.
Вернувшись в свои покои и заперев дверь, Жозетта тут же подошла к изящной этажерке, на которой стояла украшенная перламутром шкатулка. Открыв крышку, она достала оттуда несколько безделушек, способных привлечь любопытную Алексию, и подняла
8
Воришка (фр.).
В те времена Жозетта была превосходной карманницей.
Даже лучше, чем Алексия сейчас.
Глава 3
Что за ужасная путаница! Кэмерон свернул на Сент-Чарльз Авеню и замедлил шаг, чтобы потеть не слишком интенсивно. Будь это Сан-Франциско, он сейчас почти бежал бы, чтоб отделаться от еле сдерживаемого раздражения. Кэмерон окинул взглядом стоящие вдоль улицы дома. Ни души. И никакого транспорта, на котором он мог бы доехать до конторы. Впрочем, это и неудивительно. Ведь сейчас полдень. Только идиоты разгуливают по улицам в такую жару, от которой закипает мозг. К счастью, раскидистые ветви высоких дубов, обрамлявших тротуар, переплетались над головой, образовывая некоторое подобие навеса.
Соланж. Прошло столько лет, что Кэмерон не мог даже припомнить ее внешности, хотя воспоминания об их страстном занятии любовью все еще таилось в глубинах сознания. Да и какой мужчина забудет первое посвящение в таинства женского тела? В прошлом Кэмерон время от времени позволял себе освежать те страстные воспоминания, но только не теперь. В последние дни они превратились в фантомов ночи, лишающих сна. И ему хотелось во что бы то ни стало избавиться от них.
Он отер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. О чем только думала мадам Олимпия, позволяя ему и Тревору посещать свое заведение в столь юном возрасте? Хотя что проку ее винить? Она деловая женщина, которая своего не упустит. Они с кузеном оставили в ее заведении столько денег, что лет на десять обеспечили ей безбедное существование. Черт возьми, какими же глупцами они были, подначивая друг друга и толкая на участие в сомнительных выходках. Хорошо, что они наконец направили свою кипучую энергию в нужное русло и построили судоходную империю. Да и то после того, как своими загулами поставили с ног на голову добрую половину Франции и Италии.
Но чтобы стать отцом в семнадцать лет? А бедняжка Соланж? К черту ее намерения обмануть его – она была молода и глупа. И неважно, чья она родственница, она не заслужила того, чтобы умереть из-за собственного безрассудства. Желудок Кэмерона болезненно сжался.
– Проклятие.
А еще на его пути повстречалась Жозетта. Чудесная, неземная Жозетта. Ну, почему, скажите на милость, он переступил черту и позволил себе дотронуться до нее? Он поддел ее подбородок пальцем, и само ее существо проникло ему под кожу, просочилось в кровь и обожгло вены. Кэмерон провел пальцами по волосам и громко выругался. Необходимо выбросить из головы похотливые мысли о сестре женщины, которая, возможно, родила ему ребенка. Только вот мозг и… тело почему-то
Кэмерон взглянул на небо сквозь ветви дуба, нависающие над головой подобно причудливому зонту из зеленого кружева.
– Скажите мне, что это неправда. Скажите мне, что это всего лишь ночной кошмар, и я скоро проснусь.
Кэмерон вновь переключил внимание на тротуар под ногами и решительно двинулся вперед. Погруженный в мысли, он не поднимал головы до тех пор, пока не очутился перед зданием судоходной компании Андруза. Кэмерон втянул носом воздух и остановился. Здесь, у причала, тяжело покачивалась на воде «Диана».
Не ожидал он увидеть имя покойной жены на одном из своих кораблей. После ее смерти Кэмерон изменил маршруты судна, чтобы не вспоминать о своей утрате каждый раз, когда оно заходило в порт. Должно быть, прибывший с востока клипер вошел в порт недавно. Но почему вокруг столько охраны? Что за груз на его борту?
– Кэмерон! – раздался возглас.
Тряхнув головой, Кэмерон обернулся и увидел быстро приближающегося к нему высокого широкоплечего мужчину. Он прищурился. Святые небеса, неужто это младший брат Тревора? Его кузен превратился в настоящего мужчину и изменился до неузнаваемости.
– Мишель?
– Он самый. – В правильной речи Мишеля слышался мягкий южный акцент. Он пожал протянутую руку Кэмерона, а потом обнял его, похлопав по спине. – Эббот уже сообщил, что ты прибыл вчера с утренним приливом.
– Черт возьми, я не узнал бы тебя, встретив на улице, – заметил Кэмерон.
В отличие от него самого и Тревора, похожих на своих уважаемых матерей, Мишель был точной копией отца-англичанина – высокий, с густой каштановой шевелюрой. Только вот длинный нос шел ему гораздо больше, чем главе семьи. Мишель улыбнулся.
– Я тоже был уверен, что останусь тощим, точно лоза, но потом начал округляться и теперь могу не без гордости сказать, что способен помериться ростом и шириной плеч с тобой и Тревором.
Он развернулся и взмахом руки пригласил Кэмерона в контору компании.
– Не могу выразить, как я рад тебя видеть. Сколько лет прошло с тех пор, как ты ненадолго остановился здесь по пути в Сан-Франциско? Четыре? Я был уверен, что ты отплыл в Китай на «Безмятежном».
Кэмерон обошел вокруг стоящего посреди комнаты большого стола, заваленного картами и журналами. Его натренированный взгляд не упустил ни одной детали.
– Временно изменились планы. Эббот сказал, ты уехал по делам в Батон-Руж.
– Я действительно был там. Вернулся пару дней назад. Подписали новый контракт на перевозку сахарного тростника. Эббот ушел на ленч, но стоит ли тебе говорить, сколь он для нас ценен? Наше подразделение в Сан-Франциско направило его сюда, и мы чрезвычайно этому рады. Ему нет равных, когда дело касается цифр. Остановишься у себя?
Кэмерон покачал головой.
– Я подумал, что дом занял ты, раз уж руководишь здесь компанией, поэтому остановился на Сент-Чарльз, чтобы тебя не стеснять.
Мишель опустился на стул перед массивным столом, заваленным бумагами. Он взял со стола перо, принялся крутить его между пальцами, и в его глазах заплясали озорные искорки.
– Я купил собственный дом. Поскольку моя внешность не способна привлечь достойную жену, то, возможно, этому поспособствуют мое состояние и особняк в Парковом квартале. Так ты собираешься остаться?
– Господи, нет. Я твердо намерен отправиться к закату, только, похоже, уже не на «Безмятежном».
– Назад в Китай через проклятый Горн?