Любовь в двух мирах
Шрифт:
Тоша хмыкнул, явно забавляясь сложившейся ситуацией, и заботливо поинтересовался у меня:
– Ирочка, солнышко, это тело тебе здесь мешает? Мне убрать его отсюда?
«Тело» подскочило с кресла, как ужаленное, мой бывший юлой обернулся к парню, уже хорошенько разозленный:
– Слышь, ты, шел бы ты подобру-поздорову отсюда, пока я тебе все кости не переломал.
Я, больше не медля, решительно нажала на кнопку вызова охраны под столом, прекрасно понимая, что миром дело здесь не
Охранники появились довольно оперативно, всего лишь через две минуты пятнадцать секунд, я специально время засекала, но эти двое уже успели «продуктивно пообщаться» друг с другом, и теперь у Антона была рассечена и сильно кровила нижняя губа и наливался фиолетовым фингал под левым глазом, Славик же красовался симметричным фингалом под правым своим оком и, похоже, выбитым передним зубом. Увели обоих. Причем бывшему моему один из охранников, дюжий детина, по моей просьбе засунул в карман пиджака коробочку с кольцом.
И вот теперь я оглядывала хозяйским взглядом частично разгромленный кабинет, думала, кому из этих обормотов прислать счет на восстановление своего рабочего места, и целенаправленно напивалась валерьянкой.
Идиоты-водители на дороге радости нисколько не добавили. Кто им только права выдает? Где таких придурков штампуют? В какой закрытой лаборатории? И когда ж они наконец закончатся? Видимо, не на моем веку… В общем, домой я приехала невероятно раздраженная и взвинченная, готовая порвать на части любого, кто по дурости подвернется под горячую руку.
В квартире привычно хозяйничала баба Валя, моя домработница, появлявшаяся у меня на четыре часа три раза в неделю и имевшая свою ключ. Дома ничего ценного, кроме сто первой пары брендовой обуви, кучи шмоток и любовных романов, а также расписных тарелок из Японии, – чьего-то старого ненужного презента на какой-то очередной «фирменный» праздник – я, твердо помня уроки отца, никогда не держала, поэтому и оставлять пожилую женщину одну в своих «хоромах» не боялась.
– Ирка, ты когда ела-то последний раз? Вон, в зеркале уже не отражаешься. Худющая, аки жердь, и с синячищами под глазами с мой кулак. Спать тебе надо больше.
Спасибо за адекватное приветствие…
– На том свете и отъемся, и отосплюсь, – мрачно отшутилась я и тут же получила по затылку тряпкой от пыли. Не больно, конечно, но довольно-таки неприятно. Баба Валя искренне хотела мне добра, в том смысле, в котором она это понимала, так что обижаться было бы просто глупо. Тем более что женщина, работавшая у меня уже четвертый год, относилась к своей молодой работодательнице как к дальней родственнице, непутевой и глупой. Так что я лишь устало вздохнула, разуваясь:
– Мало мне мужиков,
– Забей на них, – последовал мудрый совет. – Мужики – что петухи, пока хвост не распустят да не прокукарекаются, ни на что не годятся.
Я лишь хмыкнула, услышав такое поэтичное сравнение. Определенно, сегодня мы с баб Валей думаем в одном направлении.
Поставив чайник, я развлекла домработницу последними новостями, заплатила ей за работу и, проводив пожилую женщину, собралась пить любимый кофе.
«Ира, ты такая мрачная… Что-то случилось?»
Ирма. Весь день не было слышно. Поздновато что-то она сегодня объявилась.
«Угу. Твой любимчик с моим бывшим сегодня с утра полностью разгромили мой кабинет. Да не трясись ты так. Оба живы-здоровы. Правда, ума им эта драка вряд ли добавила. Ну хоть последний не выбила, я надеюсь, и то хорошо».
Испуганное:
«Что с ним?»
Детский сад, ясельки.
«Ирма, прекрати задавать дурацкие вопросы. Я же сказала: жив-здоров. Синяк красивой формы под глазом и рассеченная губа. Ничего страшного не случилось. О, а вот и чайник закипел».
Нет, сегодня точно не мой день. Мне почему-то кажется, что кто-то там, на небе, знатно веселится, с удовольствием наблюдая за бедной скромной мной. Не успела я налить себе кофе, как требовательно зазвонил домофон.
«Отвечать будешь?»
Щаз. Разбежалась.
«У меня лицензия на оружие давным-давно просрочена. Убью – точно сяду».
Фыркает:
«Ира, я серьезно».
И не сомневалась даже.
«И я. Пусть идут лесом».
С любопытством:
«А если там что-то важное?»
И что? Что такого важного может быть у меня сегодня вечером после работы?
«Тем более. Нет меня: заснула, ушла, умерла. Пусть сами с собой развлекаются».
А вот фигушки. Что ж там за настойчивый тип такой? А, у нас же консьерж снова на посту. А дядя Дима свою работу выполняет прилежно. Знает, что я дома, сам видел, как в подъезд заходила, а значит, будет трезвонить без остановки. Придется ответить.
– Слушаю.
– Ирина Николаевна, к вам Борзов Вячеслав Анатольевич.
Вот же… Говорящая фамилия…
– Пусть проходит.
Ой, а что ты так напряглась, подруга?
«Ира, пусти».
Какие мы кровожадные-то.
«Хочешь за Антона рассчитаться? Ну ок. Только смотри не убей его, а то тело негде будет прятать».
Тихий смешок, и я привычно отступаю на второй план.
Как там было? “Лифт послушно отсчитает этажи”? Отсчитал. Ирма открыла входную дверь сразу же, как только услышала уверенные мужские шаги с той стороны.
«Подруга, глазок тебе зачем? Учись пользоваться».